Интересно, ректором выбирают за силу магии, или по каким-то другим критериям? У того, кто сейчас сидел передо мной всполохи синего света были такими ярким, такими могучими, что…меня просто оторопь брала. До сих пор я не видел такого сильного мага.
Впрочем — а сколько магов вообще я видел? Одного опального мага-лекаря, да Велура, сильного мага, но…явно не такого сильного как этот мужчина. Именно мужчина, а не старик — стариком его язык не повернется назвать. Ведь что такое старик? Это некое кхекающее, перхающее вялое существо, которое ползет по жизни, доживая оставшиеся ему дни и заботясь только о самых своих насущных желаниях — поесть, попить, поспать, ну и…так далее. Старика ничего не интересует, кроме своей важной персоны. Кстати, звание «старик» не обязательно привязано к возрасту субъекта. Старичком может быть и совсем молодой человек с тонкими ручками, пухлым животиком и вечно недовольным выражением пресыщенности на сытом лице. Я видел в своей жизни и молодых «старичков», которые вызывают у меня лишь отвращение и досаду, и пожилых мужчин, которые фонтанируют идеями, совершенствуют свой мозг и весь организм, и сто очков вперед дадут большинству из молодых людей. Этот мужчина был именно из последних — сухощавый, жилистый, с кистями руку, перевитыми крупными синими жилами. Сразу же подумалось — сильный мужик! Такой голыми руками порвет!
А еще — глаза. Серые, похожие на слегка замутненный алмаз, они будто светились изнутри. То ли это мне так показалось при свете утреннего солнца, то ли какие-то магические ухищрения, но…мужчина производил просто ошеломляющее впечатление. Император не был таким величественным, таким…монументальным, как ректор Академии Магии! Мне даже пришлось сделать над собой усилие, чтобы взять себя в руки.
Я прошел вперед, остановился перед длинным столом для совещаний, и не очень громко, но четко отрапортовал:
— Петр Син Рос, господин ректор! Прибыл для учебы в Академии!
— Прибыл, говоришь? — с непонятной интонацией протянул мужчина — Ну-ну…
Затем он откинулся на высокую спинку кресла, где имелся такой же вензель, как и у него на петлицах — стилизованная буква «А», и минуты три рассматривал меня, начав почему-то с моих рук. Закончил осмотр взглядом прямо в глаза, прищурившись, и будто пытаясь проникнуть мне в душу. Может менталист? Мысли читает? Но что-то я не слышал о таких магах в этом мире. Ни в одном трактате не сказано о менталистах. Но все ведь может быть!
— Садись! — Мастер Зоран (если это был он, а не кто-то, забравшийся в кресло ректора — например, уборщик) показал мне на ряд стульев, стоящих вдоль стола, я неспешно выбрал один, развернул его, чтобы сидеть лицом к ректору, и сел — держа спину очень прямо, будто кол проглотил. Очень хотелось сесть откинувшись на спинку и заложить ногу за ногу, чтобы разрушить пафосность встречи, но я этого не сделал. Глупо было бы, и по-мальчишески. Тем более что моя жизнь в этом заведении полностью зависит от этого человека. Как говаривали у нас во дворе: «Главное — не сколько сидеть, а КАК сидеть. Можно отстоять весь срок на одной ноге, а можно все годы кантоваться петухом под шконкой». Да, у меня были бурные детство и юность. В нашей дворовой компании всякой твари было по паре. И если бы не мое умение драться, не моя «духовитость», заставляющая подниматься каждый раз когда меня сбивали с ног и снова идти в бой — не знаю, чем бы закончилась моя жизнь. Возможно, вырос бы запуганным ботаном, или просто прибили одним несчастливым вечером, когда бы я возвращался из музыкальной школы.
