— За языком следи, — огрызнулся Пустой. — На то вас и тренируют, чтобы вы с пустыми угрозами могли справиться. Мне уже рассказали про твои геройства. Иди за мной.
— Мне и здесь хорошо.
Велев идти за ним, Давид было развернулся, но, услышав мои слова, остановился и замер. Пригляделся ко мне, уставился в ту точку, где находилось проклятье. Улыбнулся гаденько.
— Если не хочешь, твоё право.
Развернувшись, Давид ушёл в ночь.
Что бы это ни значило, хорошего отношения к нему это не добавило.
— Мудак, — высказалась Кая.
— Он стратегический ресурс, которым никто не будет разбрасываться, посылая на передовую. — тихо заметил Резано.
— И поэтому он не полез в пекло? — хмыкнул я, — Вовсе не потому, что струсил и побоялся за свою жизнь?
Умом я понимал, что поступил неправильно, испортив с Пустым отношения. Но эмоции требовали послать его в задницу.
Что-то во всей этой истории было неладно.
Зачем Церен появился у нашей палатки? С момента объявления тревоги до его прихода прошло слишком мало времени. Не верю я, что он спокойно спал, услышал шум, подумал, не прихватить ли ученичка, добежал до меня, повёл на передовую… Не верю и всё. Скорее он заранее знал о нападении и прихватил меня, чтобы… Что именно я не знал. То ли подставить, то ли испытать, то ли шутки ради. Все три варианта имели право на существование.
— Вы бы спать легли, — предложил Резано. — Я покараулю.
— Я тебе не настолько доверяю, — показала зубы Кая.
В смысле буквально показала. Будто кошка воинственная.
— А я бы поспал. Если что, будите, — сказал я и вернулся в палатку.
Мутная какая-то ночь.
***
Кая наблюдала за языками пламени. Сидела, поджав ноги к груди, обхватив их руками и положив подбородок на коленки. Распущенные волосы закрывали лицо по бокам. Резано сидел рядом и клевал носом. Караульный из него вышел посредственный.
Почувствовав зов, Кая подняла голову и вгляделась в ночной лагерь. После нападения увеличилось количество патрулей, но большая часть людей, убедившись, что сражение кончилось, разбрелись по своим палаткам.
Те, кто шли по темному пути, делились на две категории. Кто-то освоил одно-два таинства, нахватавшись по верхам. Обычно они владели каким-нибудь темным кинжалом, который не особо-то и темный. Просто сгусток энергии, приправленный эмоциями. Вторая категория — настоящие адепты. Выражалось это не в количестве изученных таинств, хотя их было в разы больше, чем два, а совсем в другом — в способе взаимодействия с миром.
Для Каи ощущать чужие эмоции было также естественно, как чувствовать лучи солнца на коже. Они незаметны глазу, но сразу понимаешь, когда припекает.