И, не допив чай, надел ергач, вышел.
А Марфа долго еще охала, ахала, однако оставить Настю не решилась.
Тем временем в доме Саввы Саввича Берёзовский и его сегодняшние сподвижники опохмелялись в горнице. На столе перед ними красовались два пузатых графина с водкой, а на тарелках соленые огурцы, грузди и миски с горячими пельменями. Гости уже выпили по второй чарке, закусили кто огурцом, кто груздями, налегали на пельмени, и в это время в доме появился красный от возбуждения Иннокентий. Не сняв ни полушубка, ни папахи, молча присел он к столу и, осушив бокальчик водки, закусил соленым огурцом. Притихшие гости недоуменно оглядывались на него. Берёзовский оставил только что налитую рюмку, спросил:
— В чем дело, Иннокентий Саввич?
— Арестовать надо сейчас же хама этого.
— Какого хама?
— Работника нашего.
— Работника? — переспросил донельзя удивленный Савва Саввич. — Уж не Ермоху ли? Да ты што, с ума спятил?
— Я-то не спятил, — зло глянув на отца, ответил Иннокентий, — а вот вы куда тут смотрите, шпионов большевистских содержите. Он, этот хамлет ваш, мало того, что помешал нам взять кого следует, еще и с палкой на меня накинулся. Счастье его, что я рук марать не захотел об него в своем доме. Ну ничего-о, он свое получит… сполна.
— Так, сынок, та-ак. — Побагровевший Савва Саввич, опираясь руками о стол, медленно поднялся со стула, уперся в сына негодующим взглядом. — А ты меня спросил об этом? Тебе бы только арестовывать, а кто нам хлеб будет сеять, сено косить и другие-прочие работы справлять так же вот, как этот старик Ермошка? Не-ет, сыночек милый, здесь пока што я хозяин, с Ермохой сам разберусь, ежели што неладно, но арестовывать его не дам. Вы тут, как послышу, што-то шибко уж перестарались, это и вас касаемо, господин есаул. Нефеда Красильникова забрали сегодня, а кто мне за него долг будет отрабатывать?
— Ну если так смотреть…
— Обождите, господин есаул, у нас вить про него разговору не было вчера. Да и то сказать, какой же Нефед большевик, уж я-то его насквозь знаю! Работяга мужик, удалец на работе, семья большая, с чего вы взяли, што он к большевизне привержен?
Савву Саввича поддержал атаман:
— Я так же думаю, зря взяли Нефеда.
— Отпустить его, да и всего делов, — предложил один из дружинников.
Снова заговорил, загорячился было Иннокентий, но тут в горнице появилась Макаровна. Она подошла к сыну, обняла его за плечи:
— Не надо, Кеша, не надо, пройдем ко мне.
И сотник, подчиняясь матери, сник, послушно пошел за нею. В коридоре Макаровна сняла с него папаху, полушубок и, проведя на кухню, усадила на стул возле окна, в которое ей видно было, как в ограде Ермоха запряг лошадей, затем надел доху поверх ергача и выехал.