— Понятно, а чё за девка-то? Красивая?
— Девчонка, огонь.
— А ты её как, того?
— Само-собой. Как я сказал — огонь. В постели даже меня удивить смогла.
— Ну, малой, тебя удивить, сильно стараться не надо, только без обид… А умная… Вот, с одной стороны, ебёшь дуру, она тебя подставит, а с другой стороны, умная баба, тоже опасна. Короче, куда ни кинь… Хотя хер с ним. Познакомишь или у тебя с ней серьёзно?
— Да какой серьёзно, так гимнастика для тела. Конечно, познакомлю. Так что с папкой делать будем?
— Ты мне сначала объясни, малой, на кой хер, ты мне эту папку показал? В благотворительность я ни хера не верю.
— Ну, Глеб Аркадьевич, сами понимаете, мне к президенту попасть затруднительно, хоть он с дедушкой работал одно время, и внимание ненужное привлечёт, если встречи добиваться буду, поэтому…
— Я понял. Твой интерес?
— Проблемы у Савостьянова мне на руку. Он в последнее время что-то разошёлся в Гросс-Норденбурге, да и вы словечко замолвите.
— Хорошо малой. Я подумаю… Хорошо подумаю. На Савостьянова прыгать опасно, хоть он сейчас и не в фаворе, после той истории с министром.
— Я понимаю.
— И вот ещё что малой. Ты когда меня с той девкой познакомишь?
— Послезавтра. В гостиницу или сюда?
— Давай в гостиницу. Там хоть и глаз до хера ненужных, но на бывшую малину лишний раз соваться, я не дурак.
— Договорились.
Когда за Глебом Дерирыбкой закрылась дверь, из соседней комнаты выскользнула тенью Милена Циммерман. Однако, вместо предложения «всё равно грохнуть упыря» она внезапно спросила обиженным голосом:
— Ты с Алиской трахался?
— Мила, ты чего дура? — возмутился Дубровин. — Конечно же, нет. Но сама подумай, как я ещё мог свести её с Дерирыбкой?
Милена смутилась и покраснела. Чтобы как-то сгладить неловкость, она лишь проворчала в адрес олигарха:
— Вот ведь ёбарь-террорист. Ничему его жизнь не учит. Обжёгся один, так всё равно, подавай ему свежей пиздятины.
Дубровин поперхнулся и закашлялся. Сколько он уже был знаком с Циммерман, всё никак не мог привыкнуть к солдафонским замашкам своей любимой.
Алиса Рейнгард пришла в себя на больничной койке, через три часа. Ничего серьёзного с ней не случилось, просто как обычно, её магический меч, выпил из ведьмочки почти все силы, чтобы усилить заклинание. Когда она открыла глаза, то обнаружила, что вокруг её кровати собрались, Изотов, Елагин, Громова, Корнилов. Будь здесь Архимаг, можно было бы обозвать сборище бюро обкома, но Афанасий Платонович, по всей видимости, пошёл сразу к себе.
— Лиска, ты где была? — встревоженно спросила её Наталья.
— В Египте, — пробормотала Алиса. — В логове Хионии Илиас.