А, может, дело не в «что»? Может быть, дело в «как»?
— Там одна женщина была… Создавала ощущение неуравновешенной. — медленно и вдумчиво подбирая слова, начал я. — Не давала мне высказаться, затыкала, перебивала. Под конец вообще на визг сорвалась.
— А вот это уже интересно. — заинтересовалась Ника. — Члены комиссии обычно вежливы со всеми, у них устав так прописан… Говоришь, аж визжала?
— Сам удивился. Не думал, что серьезные взрослые люди, да еще метящие в аристократы, способны себя так вести. Знаешь, у меня сложилось ощущение, что она это… Специально делала.
— Не понимаю. — даже по голосу было слышно, что Ника нахмурилась.
— Она очень… — я покрутил рукой, подбирая слова, хоть Ника этого и не видела. — Очень быстро и очень резко перешла на крики… Люди так делают, когда уже знают, что сейчас будет скандал и вопли, и их задача — привести к этому кратчайшим путем. Уцепиться за самое явное и разораться.
— Поняла тебя. Сталкивалась с таким.
— Это, кстати, не все. — вспомнил я. — Когда они услышали мое имя…
— Они спрашивали твое имя? — удивилась Ника. — Удивительное дело, обычно имя спрашивают уже после проверки, при заполнении анкеты нового реадизайнера!
— А в этот раз спросили. Возможно, регламент поменялся, или я не знаю что…
— Ну спросили, и?
— И я ответил. А когда они услышали, что я Серж Колесников, то несколько секунд шушукались, словно я какая-то известная личность.
— Так я и думала! — злобно, но с ноткой торжества завопила в трубку Ника. — Так я и знала! Так я, мать его двадцать раз, и знала!
— Что? — не понял я.
— Это Ратко! Это опять дарговы выкормыши Ратко постарались! Я готова второй глаз Себастьяна поставить на то, что это они подкупили приемную комиссию, чтобы завалить тебя, а то и вовсе посадили в нее своих людей — денег-то у них хватит что на первое, что на второе!
— Да ладно тебе. — не поверил я. — Зачем им это?
— За мясом! — злобно выплюнула Ника. — Если ты еще не понял, они спать не могут, пока ты дышишь, и позволять тебе официально стать реадизайнером означает похерить их планы на корню! Так что нет совершенно ничего удивительного, что они решили потратить несколько килограммов денег на то, чтобы не дать тебе поступить в академию!
— И это законно?
— Конечно, нет, ты что, идиот?! Просто будь ты из какого-нибудь клана, члены приемной комиссии никогда в жизни не пошли бы на такой шаг, ни за килограмм денег, ни за десять, ни за тонну! Даже если бы вся приемная комиссия состояла из Ратко и каждому обещали бы по тонне денег — они бы на такое не пошли! Но ты — другое дело! Ты никому не известный выскочка, дилетант из провинции, который называет себя алмазом-самородком. Слить тебя — это даже не преступление, это… Это даже почти что не нарушение прав, собственно! Пока тебя не признали реадизайнером, у тебя нет прав реадизайнеров, а раз у тебя их нет, тебе нечего защищать! Если бы ты состоял в клане, твои сородичи подняли бы ор выше гор на эту тему, и скрыть всю эту махинацию в тайне было бы просто невозможно. Но не в твоем случае. За тебя некому заступиться. Ты чужой для простых людей, потому тчо метишь в реадизайнеры, и чужой для реадизайнеров, потому что не состоишь ни в одном из кланов. Даже если вся эта история вскроется, наберет обороты и срезонирует в обществе, приемная комиссия всегда может спустить все на тормозах, сказав, что просто ошиблись, и все. Проблема в том, что к тому моменту Ратко до тебя, скорее всего, уже доберутся.