— На, — она протянула мандаринку.
— Это м-мне?… — спросил я на китайском.
Она быстро-быстро закивала.
Боже, что за чудесный мир.
Стеснительно приняв мандаринку из ладошки, что её с трудом удерживала, я сожрал милостыню едва ли не со шкуркой.
Девочка увидела мой аппетит и материализовала ещё одну, также неуверенно её протягивая.
Ну а я простой бомж. Я хочу кушать. И я кушаю.
«Вот, да. Так намного лучше», — и жизнь ярче стала, и счастье привалило.
А девочка была и рада покормить странного телепортирующегося бича. Единственное, что меня интересовало, откуда у неё столько мандаринок.
— Дорогая, что ты делаешь?! — к девочке подошёл мужик, — Не приставай к беднякам! Пойдём отсюда! У нас ещё аудиенция с Романовой.
Эх, знали бы вы, что этот бомж — бог, которого вы…
«Романовой?», — я поднялся.
Если Катя не успела заделать дочку или сестру, то это наверняка про неё! Она что, в Империи? В том же городе, в каком вылетел я?
Нужно проследить за семейкой. Если они действительно идут к Кате, то это же хорошо! Пораньше встречусь с человеком, которым хотел. Тем более в таком необычном месте. Почти свидание, хех?
Я поднялся, подождал и телепортировался на ближайшую крышу. Проследить труда не составило — парочка вывела на четырёхэтажное здание во всё том же китайском стиле. Вокруг бродили боевые маги, какие-то люди в пиджачках, а разговаривали почти все на русском.
«Девять месяцев, и уже такая важная курица», — хмыкнул я, обдумывая, как попасть к ненаглядной.
Охрана вряд ли пропустит бомжа — выпнут ещё на пороге. Так что единственный вариант…
«Должно быть на последнем этаже», — я концентрируюсь на открытом окне и как можно аккуратней к нему телепортируюсь.
Аккуратно не вышло — черепица крыши разлетелась, а деревянное окно едва не слетело. Хорошо, что я додумался скакнуть чуть подальше и ухватиться уже руками, иначе бы и стену разнёс.
Впрочем, дело сделано, а меня не заметили.
Я подтягиваюсь, переваливаюсь и вот он — кабинет Екатерины Романовой. Как минимум фотка её и Августа, стоящая на столе, говорит именно об этом.
Свет был включён, хотя в кабинете никого. Будто его быстро покинули, и скоро должны вернуться. Снизу доносились голоса. А ещё пахло духами. Женскими.
Что, неужели Катя начала их использовать?
«Что-то мне это не нравится», — я сел на диван в углу.
Раньше я за ней этого не замечал. Да, она минимально ухаживала за собой, но ни маникюр, ни плотный макияж, ни тем более духи — ничего этого и в помине не было. А здесь…
Неужели есть ради кого? Или просто изменение в характере?
Но ведь люди просто так не меняются.