Как я повлияю на мир.
«Ху-у-у-у…», — я протяжно выдохнул, на секунду отстраняясь от мира и прислушиваясь к собственным ощущениям, — «Что-ж… с богом»
— Как и обсуждали — делаем из этого представление, — быстро сказал я, шагая вперёд по коридору, — Дайте иностранцам возможность вести трансляции. Митинг не разгоняйте. Всех желающих журналистов отберёте по степени адекватности и предложите встречу в конференц-зале. Само интервью либо на вечер, либо на завтра.
— Такого же мнения, господин Вортекс, — кивнул Сёгун, — Тогда, увидимся перед выходом.
Мы друг другу киваем, и мужчина исчезает в телепорте.
Я же, ещё раз выдохнув от напряжения, заворачиваю за угол и, уже заранее зная куда идти, захожу в гардеробную.
С меня снимают мерки, передают информацию девочке-паучихе, и начинают собственноручно плести костюм. Из пальцев, если что.
— Предпочтения? — спросила парикмахерша.
— Покороче. Без укладки, — я сел в кресло и взмахом руки включил телевизор в другой комнате, наблюдая за картинкой с помощью всевидения.
Сотни, если не тысячи людей собирались по всему Токио. Радостные, сонные, счастливые — таких было большинство. Народ Сёгуната, — японцы, скрывавшиеся за аномалией сотню лет, — были искреннее счастливы возвращению их Бога-хранителя.
Моё рождение — праздник для целой нации.
Но были и те, кто сомневался. Кто не верил. И кто обвинял правительство во лжи, а меня — в обмане честных людей. И среди них был один, кто вёл за собой скептиков и создавал больше всего шума.
Из-за этой скотины меня выдернули, из-за него я сейчас должен торопиться и забыть об отдыхе!
— Господин, люди подошли к главному храму! Среди них лидер скептиков, — в комнату забежал мужик.
— Я знаю, — ответил я, уже надевая сшитый костюм, — Скоро буду.
Невероятно мягкий внутри, но сохраняющий форму снаружи. Удобный. Очень стильный. Идеально сидящий. Даже в Школе элитная форма была хуже этого сшитого на скорую руку костюма.
Я оделся. Прикрыл глаза. Выдохнул.
Затем я встал перед зеркалом.
Всё тот же я. Повзрослевший, теперь уже не обросший. В чёрном костюме и белой рубахе.
Я глубоко дышал и смотрел в свои голубые светящиеся глаза. Пытался отыскать там хоть одну причину, чтобы просто свалить и не касаться большой политики. Скинуть ответственность на других, закрыться и спрятаться от мира.
Но я… я просто её не находил.
Я — воплощение силы. Один из сильнейших. Тот, кто пережил две смерти.
Я — Бог.
И как бы не старался, я не вижу причин бояться.
— Господин?… — в комнату зашёл Сатору.
Я в последний раз посмотрел в зеркало.
Да… я не должен бояться мира.