На переднем экране быстро мелькнули навстречу звёзды, и установилась стационарная картинка звёздного неба, которая будет висеть теперь до выхода из подпространства.
— Мягко вошли, — одобрила я и спросила. — Сколько времени займёт полёт?
— Семьдесят два часа, — тихо ответил Булатов.
— Трое суток, — подтвердил Хок.
Мне уже тогда показалось странным, что нас кинули на такой большой конец из-за какого-то маленького патрульного катера. Правда, потом я подумала, что нам для раскачки дают несложную задачу, и вернулась к проблемам, которые казались мне более насущными.
Я развернулась к Булатову. Про то, как он выглядел в этот момент, говорят: «на нём лица не было». Тем не менее, он набрался сил снова взглянуть мне в глаза.
— Как вы это делаете?
— Считаю, — просто ответил он.
— Восемь тысяч операций в секунду?
— Может быть. Я рассчитываю маршрут, а не считаю операции.
— Вы что, на память знаете все координаты, все пеленги, все направляющие и все сигнальные предупреждения?
— Знаю. Если видел один раз, значит, помню.
— И не ошиблись ни разу?
— Нет.
Я покосилась на Хока. Он приподнял бровь и округлил глаза.
— Мы проверяли и не раз, — неожиданно проговорила Зира Кхан, сидевшая за пилотским пультом справа от меня. — Мы проверяли выборочно до двухсот координат. Стопроцентное совпадение.
Я вдруг вспомнила ту сцену, что мы застали здесь, когда впервые вошли в командный отсек. Мне тогда показалось, что он читал координаты. Выходит, он производил расчёты, выдавая показания синхронные и аналогичные показаниям навигационного компьютерного блока.
Нагнувшись к своему пульту, я проговорила в микрофон:
— До выхода из подпространства вахты в обычном режиме. Остальные могут быть свободны, — потом поднялась и кивнула Булатову. — Идёмте со мной.
В мой отсек, который был попросту кабинетом командира корабля, можно было войти, как из командного, так и из маленького коридорчика с другой стороны.
Мне нравилось, что отсек был неофициальный. Только стол и полукруглый диван сбоку от него, как бы обрамляющий круглый деревянный столик, на котором стояла ваза с цветами. На противоположной стороне — книжные полки, и на полочке — кофеварка, рядом с которой стоял изящный кофейный сервиз из тонкого фарфора в стиле рококо.
— Садитесь, — проговорила я, кивнув на диван, и подошла к кофеварке. — Сахар, сливки?
— Сахар, если можно, — проговорил он.
Я занялась приготовлением кофе, чтоб дать ему возможность прийти в себя. Когда я поставила на столик две чашки, он уже взял себя в руки.
— Значит, из-за этого вас и гоняли по кораблям? — спросила я.