— Есть, — через пару секунд ответил он, и на моём экране появился ряд координат.
Я резко развернула кресло и взглянула на него.
— Каким образом?
— Уже сделал, — ответил он, взглянув мне в глаза.
Я вернулась к своему пульту и нажала другую кнопку.
— Младший астронавигатор, маршрут.
Побледневший Булатов стиснул зубы и откинулся на спинку кресла.
— Есть готовность, — доложил Бомбадил. — Разогреваем реактор, быстрый старт возможен через десять секунд.
— Диспетчерская порта на связи, — напомнил Вербицкий.
— Запросите коридор.
— Коридор дают. Передаю на пульт.
— Конструкции пошли… — доложил Хок, и на боковом экране я увидела обзор баркентины с внешней камеры. Металлические конструкции плавно разошлись в стороны и опустились вниз. Их маленькие двигатели были едва заметны по голубоватым хвостикам шлейфов плазмы. Баркентина засверкала во всей красе, стройная, изящная, золотая, расписанная арабской вязью. В этот миг я позабыла обо всех сомнениях и тревогах.
— Пошли по малой, — проговорила я, бросив взгляд на экран, где в азимутной трёхмерной сетке светился зелёный взлётный коридор, и положила руки на штурвал.
— Даю по малой… — весело откликнулся Бомбадил.
Я чуть нажала на штурвал, и на обзорном экране стало видно, как уверенно и легко пошла вперед красавица-баркентина. Я с легкостью вписалась во взлётный коридор, постепенно набирая скорость. Через несколько минут мы покинули территорию порта. «Пилигрим» начал свой путь в космосе. Это было удивительное и прекрасное событие, но никто не кричал «ура». Только покосившись налево, я увидела улыбку Хока. Он показал мне большой палец. Я кивнула.
— Младший астронавигатор, маршрут.
— Даю, — поспешно и взволнованно откликнулась она. — На экране появилась цепочка координат, аналогичная первой.
— Старпом, проверьте, — проговорила я, подозревая, что девочка сдула ответ задачки у начальника.
Хок кивнул и, подключившись к астронавигационному терминалу, начал работу.
— Машинное, — по привычке произнесла я, — Готовимся к переходу на сверхсветовую. Рекомендуемая скорость?
— Вторая крейсерская, — откликнулся стармех, словно не заметив моей оговорки. А, может, слышал, что «старики» иногда называют реакторный отсек «машинным».
— Готовность…
— Три минуты, — подсказал Хок.
— Три минуты, — кивнула я.
— Понял, успеваем.
Я бросила взгляд на хронометр на пульте. Через две минуты и пятнадцать секунд, Хок сообщил:
— Есть. Полное совпадение.
В его зачётке появилась очередная пятерка.
— Запускай.
— Есть маршрут, — подтвердил Бомбадил. — Есть готовность.
— Ну, счастливо нам, — пробормотала я и запустила программу полёта на рабочий режим.