— По секрету — мне тоже не понравилось, когда пани Ковальская заговорила про деньги. И это в такой момент! — понизив голос, добавляет она. — Очень цинично, не находишь?
Все понимает.
Осторожно наклоняю стул, чтобы не оцарапать паркет ножками, и приоткрываю дверь. Пани Новак смущенно улыбается. Глаза у нее припухшие, с веками цвета сырой курятины и редкими светлыми ресницами.
— Можно войти?
— Я не убивала Данку. И Юлию не прогоняла.
— О чем ты, Магда? — круглый подбородок у нее морщится и дрожит, будто это не я, а она сейчас разревется, как последняя соплячка. — Никто не винит тебя ни в чем подобном. Это все мы, мы…
Делаю шаг назад. Пусть входит, если хочет.
Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, отчего мой чемодан стоит распахнутый посреди комнаты, а на полках и столе не осталось ни бумажки, ни шпильки.
— Куда поедешь?
— К тетке, в Краков, — буркаю я.
— Хорошо, когда есть куда податься… Правда, Магда? — я молчу в ответ, но Душечка и не ждет от меня реплик. — Это значит, что жизнь продолжается.
Какое-то время мы молчим. Пани Новак сидит на краешке не застеленной Касиной кровати, смирно сложив руки на коленях. Я же роюсь в сваленных комом тряпках, пытаясь выпутать оттуда приличную пару чулок. Один уже нашла, а второй узлом завязался на тонкой бретельке комбинации.
— Как будешь поступать без аттестата? — между прочим спрашивает наставница.
— Пережду год, буду работать. Или сразу переведусь в общественную. Не пропаду.
Душенька кивает, глядя на меня с явной жалостью. Ее взгляд так и говорит: «Ты совершаешь самую страшную ошибку в своей жизни, но я слишком прогрессивная женщина, чтобы тебя отговаривать». Проклятье. Может, я и правда ошибаюсь?
— Данута была жуткой стервой, — внезапно для себя самой выдаю я. — Терпеть ее не могла с третьего года. — «Не лучшая идея говорить о таком». — Вы бы знали, какая она на самом деле, когда наставницы не смотрят. Только прикидывалась правильной. И я не раз желала, чтобы она сдохла. — «Заткнись, заткнись, заткнись!» — Как есть говорю. Вчера она угрожала мне, и я потеряла контроль. Но теперь, когда она… — «Да что же я несу!» — Почему мне не легче? Все стало только сложнее.
— Потому что ты хороший человек. У всех нас есть несколько лиц, это нормально, ограничивать себя, держаться в рамках установленных правил, а где-то находить отдушину. Это как снять на время тесные туфли. Человеческая природа…
— Но это же не повод мучить других, — мне неприятно оттого, что Душечка ее выгораживает. Это что же, она пролезла в мою комнату, чтобы сказать, какая Дануся милая?!