— Ну, что там решили?
В ответ Ли ударил себя по шее ребром ладони, пожал плечами и спокойно ответил:
— Уволен.
— Мальчишка стал совсем янки, — сказал директор Хо.
— Да, вы правы, — согласился с ним дядя Ан. — Этот мальчишка, видимо, считал себя американцем — носил с собой доллары. Я посоветовал ему посмотреть на свою физиономию. Видимо, потребуется много времени, чтобы он пришел в себя.
— Как узнал вкус денег мальчишка, в голове которого кровь еще не высохла…[100] Несмотря на его возраст, я ведь платил ему неплохую зарплату…
— Испортил себе жизнь, что тут еще сказать, — вставил дядя Ан, поглаживая щеку. — Незаконная торговля… как в поговорке: «Аппетит приходит во время еды». Он, видимо, считал, что для него нет ничего невозможного. Поэтому я с самого начала говорил, что неправильно, когда бедняк приходит в наше дело. Для человека, в доме которого полно лишь голодных ртов, ждать день зарплаты в новом прекрасном мире, где перед твоими глазами летают пачки денег, — нелегкое дело, если воля слаба.
Так разговаривали между собой директор Хо и дядя Ан, глядя на Ли, вальяжно удаляющегося с высоко задранным носом, в попытке подражать походке янки. Глядя на его преувеличенное спокойствие и на то, как он насмехался над людьми гораздо старше него, возможно, из-за навязчивой мысли, что я тоже должна кого-то ослушаться, я обливалась холодным потом. Я чувствовала себя жалкой и отвратительной из-за того, что была похожа на скрученную выжатую тряпку. Понимал ли Ли, что мир, в который он сейчас шел, был миром, в котором он больше не сможет устроиться на работу в американскую армию? Для меня тот мир гарантировал бедность, но одновременно он был чистым миром, на который нельзя было смотреть свысока. Я, словно не знакомый с Ли человек, лишь смотрела, как он уходит, и не смогла сделать даже нескольких шагов, чтобы проводить его. Магазины пижам и портретов были рядом и под управлением одного директора, а я не знала даже имени Ли. У меня мелькнула мысль, что в черном списке его имя, наверное, будет ярко светиться, словно глаза кошки в темной ночи.
— Мисс Пак, с сегодняшнего дня придется тебе принять магазин портретов, — сказал директор Хо, позвав меня за витрину и предложив сесть на стул.
У меня душа ушла в пятки. Это произошло сразу после того, как Ли скрылся из виду.
— Мне?!
Мой вопрос звучал, скорее, как громкий крик, от неожиданности я закашлялась. Но, видимо, директора Хо не интересовало мое мнение. Он впервые спросил меня о положении моей семьи. Я интуитивно поняла, что последний вопрос — самый важный, и мне пришлось серьезно соврать.