. Горячая вода холодной зимой была для нас настоящим счастьем. Мы наслаждались этой роскошью, но обратной стороной медали было то, что мы с олькхе весь день напролет лепили угольные блинчики, отчего стали похожи на шахтеров. Иногда, взглянув на черные лица друг друга, на которых можно было различить лишь моргающие глаза, мы хохотали, схватившись за животы.
Хотя после той ночи мы больше никого не встречали — ни солдат, ни мирных жителей, у нас больше не было чувства, что мы единственные жители города. Что касается армии северян, я подозревала, что отряды и дальше буду проникать в город под покровом ночи. В Сеуле осталось еще много хороших домов и крепких строений, поэтому у оккупантов вряд ли была причина останавливаться в нашей бедной деревне. В любом случае армия северян должна была пройти через город, а значит, линия фронта, вероятно, находилась намного южнее, чем я предполагала. У нас не было возможности читать газеты, слушать радиопередачи или обмениваться слухами с соседями, мы знали лишь то, что сегодня мы живы, а о том, что могло случиться завтра, мы не могли даже догадываться.
Войска северян, проходившие через нашу деревню, были красноречивым доказательством того, что линия фронта пролегала совсем рядом с нашим домом. Но если власть и сменилась, мы этого не заметили. Невозможно было представить, что северяне настолько отличались бы от созданного официальной пропагандой образа зверя. Мысль о том, что в городе остались не только мы, вера в то, что рядом, как и мы, с трудом сводя концы с концами, живут люди, была для нас большим утешением и придавала нам сил.
К счастью, как только брат осознал, что мир бесповоротно изменился, он перестал заикаться. Но это вовсе не значило, что он успокоился. Определить его отношение к новому миру было невозможно. Мне казалось, что он был взбудоражен новой надеждой. Он сказал, что, когда Сеул вновь займут войска национальной армии, мы вернемся в свой второй дом, в районе Донамдон. Загоревшись этой идеей, брат начал тщательно продумывать свой план.
Мы знали, что, когда национальная армия вновь займет Сеул, нам нельзя будет сразу возвращаться домой. Нам надо будет переждать какое-то время, пока район не заселит хотя бы треть жильцов. А потом придется притворяться, что мы вернулись после эвакуации на юг. Нам ни в коем случае нельзя будет говорить, что семья оставалась в Сеуле. Для того чтобы нас не раскусили, прежде всего придется разузнать, что наши соседи пережили в эвакуации. Для этого надо будет близко сойтись с людьми, вернувшимися с юга. Ни в коем случае нельзя будет допустить, чтобы они узнали, что мы все это время скрывались здесь. По легенде, мы бежали из города Кэсон. Чтобы не вызывать подозрений, все члены семьи должны были придерживаться этой истории. Приходилось врать, чтобы выжить, такое тогда было время.