— Ну, что я говорила! — сказала она, глубоко вздохнула и, быстро засеменив по направлению к обочине, резко опустилась на землю рядом с дорогой.
У нее было усталое лицо.
— Да, ты молодец, большая молодец, — сказала я с нескрываемым раздражением. — Извини меня за то, что только сейчас заметила.
Ее поведение совершенно мне не нравилось, и я попыталась ее уколоть. Мы какое-то время, словно враждующие звери, сверлили друг друга глазами.
Начиная с того момента, как начальник отдела последний раз пришел в дом торговца змеями, если появлялись проблемы, у нас с сестрой возникали разногласия. Например, я предложила в тот же день отправиться в Сеул, а она — снова отдать деньги торговцу змеями и пожить у него еще столько же, пережидая, пока все не прояснится. Она рассуждала так: как можно, живя в дыре, где даже нет возможности прочитать газету, тронуться в путь, поверив начальнику на слово? Все, что нам было известно, это то, что нас ждут препятствия при переправе через реку Ханган и что за переправу просят много денег. Я сказала, что нельзя все оставшиеся деньги потратить в этом доме, а она ответила, чтобы я не беспокоилась ни о чем, потому что, после того как закончатся деньги отряда, все проблемы, которые могут возникнуть, она решит сама. Из ее слов я поняла, что у нее в запасе достаточно средств. Я успокоилась, но почувствовала себя униженной.
Я стала настаивать на своем, сказав, что могу и одна отправиться в Сеул. Кто бы знал, как я боялась, что она бросит меня и решит поехать туда, где живет ее семья! Своей «угрозой» я проверяла ее скрытые намерения. Видя мою настойчивость, она спросила: «А что, если мы из дома торговца змеями перейдем ночевать в другой дом?» Но я, сама не зная, почему так упорствую, отказалась и от этого предложения. Наверное, только свое упорство я и могла противопоставить ее деньгам. В итоге она уступила мне. Переговорив с начальником отдела, сестра сказала, что мы можем поехать в грузовике, отправляющемся до города Ёндынпхо.
Вообще, я могла и не знать, что у нее достаточно своих средств. Я решила делать вид, что ничего не знаю и знать не хочу. Если мои предположения были верны, то она девушка находчивая, а значит, мне с ней ужасно повезло. Как бы там ни было, организация поездки на машине была полностью ее заслугой. Но почему-то вместе с чувством признательности во мне росло раздражение. Я вела себя по отношению к сестре все более и более несправедливо.
В любом случае, не натерев ни единой мозоли, не потратив ни одного пхуна на еду, мы доехали до города Ёндынпхо. Место ночлега мы выбрали возле рыбного рынка «Норанчжин», видневшегося напротив понтонного моста. Мост был проходом для людей, имевших документ на переправу, и одновременно местом, где люди без документов могли узнать, как легко обойти кордоны военных. Оставив меня в дешевой гостинице, Чон Гынсуг целый день кружила по окрестностям. Мне тоже хотелось выйти, но, думая, что она этому не обрадуется, я решила остаться на месте. На самом деле в душе я надеялась, что она снова решит все наши проблемы без моего участия. Не знаю почему, но я подумала, что мы можем упустить какую-нибудь счастливую случайность, если я увяжусь за сестрой. Вернувшись, она выглядела сильно усталой, глядя на нее, я поняла, что хорошего способа переправиться она не нашла. Расстроенная этим, я лишь поглядывала на нее и даже не могла спросить, что она разузнала. Мы решили провести всю ночь в маленькой дешевой гостинице, выходящей фасадом на переправу, где люди спали чуть ли не друг на друге.