Отпустив руку Хадии, мужчина отступил на шаг и тоже опустился на корточки сбоку от Хадии. Искоса посмотрев на него, женщина рассмотрела прямой открытый взгляд из-под густых черных бровей, широкие скулы и тонкие усики под орлиным носом. Одет незнакомец был просто, в руках у него было ружье, а за плечами висел похудевший мешок. Это был тот самый, что жарил зерна на поляне возле Зеленого камня. Посмеиваясь, он сбросил с плеч мешок и устроился на траве поудобнее:
— Э-э-э… Да ты совсем от страха дар речи потеряла. Или и вправду немая?
Хадия с трудом ответила:
— Почему же? Не немая… А ты… Беглый?
— А ты сама-то кто? Откуда взялась в этакой глуши?
Видя, что незнакомец не собирается причинять ей зла, Хадия немного успокоилась:
— Я с хутора.
— С какого хутора?
— С русского.
— А-а-а… Что-то слышал о таком… Постой, как это с русского? Ты же наша, башкирка!
— Это хутор русского помещика, а мои мать и отец служили у него.
— Э-э-э, козочка, — рассмеялся незнакомец. — Так ведь помещиков уж и нет давно.
— Но ведь были же.
— Были, это верно… А как зовут-то тебя?
— Хадия.
— Ну вот, а я Такиулла. Попросту — Такый. Будем знакомы?
— Ага. А откуда ты?
— Я из Асаная.
— Из Асаная! — воскликнула Хадия. Глаза у нее заблестели от радости — наконец-то увидела хоть одного человека из сказочного Асаная. — А я же…
— Да ты, — заметил ее состояние Такый, — как будто рада мне? Что, родственники там есть?
Хадия почувствовала, что чуть не сказала лишнее практически незнакомому человеку, и прикусила язык. Из Асаная-то он из Асаная, а болтать пока лишнего все равно ни к чему. Да и что она скажет? Что много лет живет мечтой оказаться там? О чем расскажет? О тяжелых последних годах с потерей родителей, о бандитах и насильниках, о дочери, которая сейчас спит в пещере? Нет, не годится вот так сразу раскрывать душу первому встречному, каким бы хорошим он не казался.
— Нет, не знаю никого. Слышала много о деревне, вот и интересно. А ты охотишься?
— Да какая же охота в середине лета?
— Так ведь с ружьем.
— Верно, с ружьем… Но это так, для самообороны.
— От кого же тебе обороняться?
Такый, нахмурившись, исподлобья посмотрел на Хадию и неохотно ответил:
— Есть от кого. Нынче всякого народу хватает…
Не закончив фразы, помолчал и поинтересовался:
— А ты что же одна бродишь по горам?
— Я зверей не боюсь.
— А кого же ты боишься?
— Людей! — вырвалось у Хадии. Хорошо, что Такый не заметил, сколько страха и ненависти прозвучало в ее словах. А может, и заметил, да виду не подал. Он и сам-то, подумалось Хадие, людей, похоже, не меньше, чем она опасается. Иначе бы с чего таился в этакой глухомани.