Между тем в племени Юрматы разгоралось пламя гнева. Как было уже сказано, оставленных Бусаем охранников юрматынцы побили и прогнали. Зачинщиком этой заварухи и в самом деле явился Биктимир. Предвидя, что Бусай вернется с армаями и погонщиками скота, Биктимир собрал егетов, которых готовили к отправке в ханское войско. Он, конечно, тоже вооружился: взял лук с полным колчаном, копье, привесил к поясу дубинку. К ним присоединились мужчины средних лет. Когда баскак и ханские армаи примчались к сбитому для угона стаду, их встретили люди, полные решимости защитить свое достояние.
— Убирайтесь! — крикнул кто-то. — Скот мы не отдадим!
Биктимир, вскинув копье, пошел на Бусая. Стоявшие за ним юрматынские егеты, издав воинственный крик, кинулись на армаев, Баскак резко дернул поводья, конь его прянул в сторону и попятился. Армаев, привыкших к тому, что при одном лишь их появлении люди испуганно втягивали головы в плечи, неожиданный отпор привел в смятение. Но некоторые из них быстро пришли в себя и, замахав плетками, направили коней на защитников стада. Те, хоть и пешие, не дрогнули. Подбадривая друг друга крикомором, выставили вперед копья. Одного размахивающего плеткой даже достали длинным копьем. Остальные вынуждены были отступить.
Бусай понял: с полусотней армаев юрматынцев не одолеть. И ускакал со своим войском в ханскую ставку.
Но разъяренный народ этим не удовлетворился. Когда Татигас-бий, удрученный разговором с ханом, вернулся домой, племя Юрматы гудело, как только что посаженный в колоду пчелиный рой.
«Сам я, раззява, виноват! — обругал себя Татигас. — Надо было пораньше взяться за ум. Кого остудить уговором, а кого и наказанием. По меньшей мере, вовремя избавиться от этого бедового Биктимира. А теперь поди обуздай их!»
Как не перепрудить вышедшую из берегов реку, так не унять разъяренный народ. Но можно через широкий проран направить реку либо часть ее вод в другое русло и предотвратить беду, которой грозит половодье. Конечно, для этого надо потратить немало сил, да что поделаешь!
Над племенем нависла беда, в этом не было сомнений. И Татигас решил повернуть реку жизни юрматынцев в другое русло. Быстренько собрал акхакалов и, не советуясь, объявил:
— Надо уходить!
— Куда?
— В пути обдумаем, старики, а сейчас поднимайте племя. Снимаемся, уходим отсюда!
— Как же это, турэ, не обдумав-то? Надо решить хотя бы, в каком направлении двинуться.
— Тенгри не лишит нас своего покровительства, дорога укажет направление. Древо наше священное не засохло, птица не сбита, тамга не стерта, клич не утерян! Актайлак!