Крыло беркута. Книга 2

Победителей не судят, им славу поют. Войско, взявшее в битве верх, не охают, напротив — возвеличат. Но горе побежденным! Их всюду ждут суд и расправа, презрение и унижение.

К несчастью, столь же стремительно, как весть о победе, летит по белому свету и весть о поражении.

К тому времени, когда жалкие остатки ногайской сотни, разбитой при непредвиденном столкновении с отчаянными защитниками семи кыпсакских родов, вернулись в Имянкалу, весть о случившемся уже достигла ушей хана Акназара.

Юзбаши, изнуренный бешеной скачкой не менее своих «орлов», превратившихся теперь в мокрых куриц, не успел, вернувшись в крепость, не то что перекусить, но даже дух перевести не успел. Едва он сполз с седла, как был извещен, что должен немедленно предстать перед ханом.

Облизнув иссохшие губы, вконец обессилев от страха, юзбаши припал к ногам своего повелителя.

— Великий хан, мы неожиданно столкнулись с сильным войском, на нас напали с трех сторон!..

— Где мои воины?!

— Многие из твоих непобедимых воинов, великий хан, сложили голову на поле битвы. — Юзбаши старался жалобным тоном вызвать сочувствие хана. — Оставшиеся в живых вернулись со мной.

— Где Ядкар-мурза? Он тоже погиб?

— Нет, мой повелитель, он жив. Направился в свое становище. На Слак…

— Негодяй! Собака!

Юзбаши, не совсем понимая, кому адресованы исторгнутые ханом ругательства, продолжал:

— Ядкар-мурза в схватке не участвовал, он, великий хан, предпочел держаться со своими людьми в стороне…

— Что он предпочел — не твое дело! Впрочем, кару вы заслужили равную. Вызвать мурзу сюда!

Юзбаши в порыве отчаяния даже обнял ноги хана.

— Нет на мне вины, великий хан! Я старался, я жизни своей не жалел!..

— В зиндан! В зиндан!

Отправленные за Ядкаром-мурзой гонцы на следующий день возвратились ни с чем: баскака в становище не застали.

— Куда он делся?