— Собака зарыта, — поправил он, подавленный подобными высказываниями.
— Да плевать.
— Что ты подразумеваешь под «утешением на стороне»? Ну, допустим, ты и Лусиан, этот твой напомаженный Максим и Нини, но я — как могло тебе прийти в голову, что я…
— Ты влюбился в руководительницу группы, — пожав плечами, прервала его Амелия. — Не притворяйся, пап. Трудно было не заметить вас сегодня ночью. Она того же типа, что и Дуня, по крайней мере, внешне. Поздравляю, папуля!
Он скептически посмотрел на нее. Нет, ни следа иронии. Она на самом деле так считала. Он обнял ее.
— Спасибо, детка. Ах, ты удивительная девушка и определенно станешь хорошим врачом, вот только…
— Что только?!
— Твои сравнения ужасны, — простонал Тео. — Дергающиеся блуждающие огни, зарытые зайцы.
Они рассмеялись, и все стало на свои места, во всяком случае, пока. И поскольку обиженный Хабердитцель умчался на машине, а Амелия и Лусиан охотно посетили бы Гретна-Грин, то Никола согласилась взять их с собой в автобус. Несколько мест («самые задние, если ничего не имеете против») оставались еще свободными.
Они ничего не имели против, конечно, нет, даже наоборот.
Спутники обрадовались возможности познакомиться с дочерью «господина профессора», «ее друг» был также сердечно принят, особенно Николой, одолжившей ему накануне вечером свою серебряную гитару — привилегия, которой удостаивались немногие.
Нини с Максимом все еще стояли перед отелем, наблюдая за братанием.
Когда Лусиан садился в автобус, Нини крепко схватила его за рукав.
— Эй, ты! Вы тоже можете ехать с нами! — Глаза ее угрожающе блеснули. — В конце концов мы здесь друг из-за друга! Можете не делать вид, что нас здесь нет. Что на это скажешь, Максим?
— Я тоже так считаю, ответил тот, не выпуская из вида Амелию, стоявшую рядом с Лусианом. — Может, нам сесть всем вместе и серьезно поговорить?
— Наговорились уже. — Амелия резким взмахом руки прервала его. — Мы уезжаем. Пошли, Лусиан!
Максим, без галстука, выглядел ошеломленным, его темные грустные бархатистые глаза увлажнились.
— Пожалуйста, Амелия, — тянул он. — Мы тоже хотим в Гретна-Грин.
— Ну и чудесно! — воскликнул Лусиан, разыгрывая высокомерие, хотя его тронула ревность Нини. — Тогда мы все сможем там пожениться!
Они поднялись в автобус. Господин Хушлингер завел двигатель.
Амелия уткнулась в рукав куртки Лусиана и пробормотала:
— Если эти двое тоже туда поедут, то нам тогда остается только одно.
— Хуже уже быть не может, — утешил Лусиан, теребя ее волосы.
Он сочинял сейчас текст к песне и находился в состоянии творческого подъема. Внезапно он сказал: