— Мир так забавен, — вздохнул дядя Пиппин.
— Тогда посмеемся над ним, — ответил Стэнтон Гранди.
Старый Томас Эшли не был счастлив. Некая женщина подошла к нему на веранде и игриво сказала: «Не смей притворяться, что не знаешь меня». Он молча уставился на нее. Это была та самая мрачная дама, что сидела у камина. Нет, он не знал ее, но…
— Я Мейвис Дарк, — игриво добавила она.
— Мейвис Дарк! Это невозможно! — воскликнул Томас Эшли.
— О, разве я так сильно изменилась? — обиженно спросила она. — Помнишь то лето, когда ты приезжал сюда?
Томас Эшли смотрел на нее. Кожа, что была кремовой в юности, ныне пожелтела, гладкие щеки пошли морщинами, нежная шея — складками. Блестящие черные волосы поседели, пропали изящные локоны.
— Но… но ты тогда была красивой, — промямлил бедняга Томас.
— Ты сам слегка изменился, — ядовито заметила миссис Клиффорд.
Томас Эшли ушел, оплакивая потерянную мечту. Лучше бы он никогда не слышал об этом старом кувшине Дарков. Но его пухленькая симпатичная жена отнюдь не была недовольна. Наконец-то призрачная соперница, пусть и через тридцать лет, положена на лопатки. Боже, благослови кувшин тети Бекки!
Темпест Дарк, чьи глаза насмешливо светились добрым юмором, решил, что не стоит умирать. Он нашел работу, которая дала ему кусок хлеба и открытие, что жизнь возможна и без Уинфрид.
— В конце концов, жизнь стоит того, чтобы ее продолжать, если в ней разыгрываются такие комедии, — заключил он.
— Черт побери, вот так и поверишь, что молитвы произносятся не зря, — сказал Дэнди, когда последняя машина выехала с его двора.
IV
Подступала зима, ноябрь был на исходе. Хью и Джоселин разжигали камины в каждой комнате Лесной Паутины, смеясь над ветрами, что кружили над бухтой. Питер и Донна были на пути в Африку. Роджер и Гей еще не вернулись домой после медового месяца. Маргарет и Брайан устраивались в Шепчущихся Ветрах. А в один из холодных вечеров бедный одинокий Большой Сэм отправился на прогулку вдоль берега к маяку на мысе Серебряной Бухты. Путь был не близким, его мучил ревматизм, но на маяке жили приятели, и Большой Сэм решил, что вечер в компании стал бы лучшим подспорьем для его нервов, чем дома за игрой в tit-tat-o правой рукой против левой. Ему пришлось признать, что эти короткие дни, быстро переходящие в сумрачные вечера, действуют угнетающе. В хижине Уилкинса гуляли сквозняки. Возможно, на маяке окажется Хэппи Дарк со своими звонкими историями о жизни в тропических морях. А может быть, жена смотрителя маяка даже угостит его ужином. Но он не позволял своим мыслям двигаться в направлении жирных пудингов Маленького Сэма, его похлебок и горячего печенья. Это было бы прямой дорогой в безумие.