— И перед тобой плясали?
— Ага, — вздохнула я. — Конечно. Лучших привели… Ну, мне сказали, что лучших. И они передо мной крылышками махали, улыбались зазывно…
— А ты что?
— А что — я? Одного выбрала, но только для церемонии первой страсти. А в остальном они мне не понравились. Мне всегда хотелось, чтобы у мужчины было достоинство, чтобы он не махал зазывно крылышками перед каждой встречной-поперечной… Чтобы в нём была загадка, если хочешь.
— Обычно так про женщин говорят…
— И что? Детство в матриархальной стране, знаешь ли, накладывает отпечаток. Да и была я тогда, как ты сейчас. Вспоминать теперь смешно, но что есть, то есть.
— Почему смешно? — удивилась Дорлина. — Неприятно же, когда они всем… ну… крылышками машут!
Я рассмеялась.
— Вот и я так рассуждала! Это сейчас понимаю: а что, собственно, мальчикам на островах оставалось? Для них удачно жениться и стать отцом сильного ребёнка — едва ли не единственный шанс подняться по карьерной лестнице. Нет, ещё есть вероятность стать Жрецом Лесного Царя или чьим-нибудь фаворитом… Но это, будем честны, не каждому дано.
Дорлина медленно покачала головой:
— Знаешь, когда ты всё это рассказываешь, звучит так глупо, что спятить можно. Но…
— Вот-вот. Но. В этом парадокс некоторых общественных норм: они кажутся нам логичными, но ровно до того момента, как мы не окажемся в совершенно другом обществе… И вот тогда уже прикрываться щитом с надписью “так принято” не получится. Надо будет разбираться, что нравится лично тебе. И принимать тот факт, что мир не строится на твоих моральных нормах.
Дорлина задумчиво склонила голову набок.
— И что, теперь ты бы выбрала кого-то из этих, машущих крылышками?
— Не уверена, — честно сказала я. — Может да, а может и нет. С одной стороны, мне не хотелось бы быть с мужчиной-островитянином. Хоть что делай, а некоторые вещи впитываются с молоком матери. С другой стороны, сейчас я не стала бы так категорично вешать на них ярлыки. Кто знает, что они на самом деле чувствовали по поводу того Отбора? Кто знает, так ли им хотелось сиять передо мной крылышками? И не мечтал ли кто-то из них плюнуть на правило и взмыть в тёмное небо? Я ведь не потрудилась посмотреть им в глаза внимательнее, не потрудилась понять их. Я сделала выводы только по сиянию их крыльев; то есть, по сути, была ничем не лучше других поверхностных женщин-сидхе. Хотя и считала себя не такой… юность, как она есть.
— А какого мужчину ты теперь хотела бы видеть рядом?
Такого, как Кио. Но — не дракона.
— Не знаю, — есть вещи, которые я не готова была признать вслух. — Такого, кто сможет стать отцом для моих детей-сидхе.