По красивой долине Мозлотты мы спустились до Корненкура, затем поднялись к горному проходу Брамон среди изумительных сосен и душистых трав. Перейдя Вогезы, мы очутились в Эльзасе. Дорога вьется зигзагами вдоль верховьев Туры до деревушки Крют. Там мы сделали привал, чтобы осмотреть расположение некоторых частей. К нам бегом устремились солдаты, а также детвора, мальчики и девочки, которые преподнесли нам цветы. Но Лоти, который никогда не был в Эльзасе и даже в Вогезах, удивляется, что эти школьники говорят на немецком диалекте. В самом деле, они гораздо хуже знают французский язык, чем школьники в нижней долине Туры.
В Крюте мы сменили наши закрытые автомобили на открытые, более легкие, чтобы легче можно было взобраться по склонам Грибкопф. Мы едем по новой дороге, недавно проложенной офицерами инженерных войск. Она медленно ползет вверх среди сосен и буков. Так мы доехали до Миттлаха. Эта деревня делится на две части потоком, который затем впадает в реку Фехт, выше Метцераля. Когда мы были вынуждены уйти из Мюнстера, немцы продвинулись вперед не только до Мюльбаха и Метцераля, но и до Миттлаха и оставались там до 26 апреля. В этот день они чуть было не были захвачены врасплох нашими войсками и убежали. В церкви устроена школа для девочек. Мы входим. Там находятся около шестидесяти девочек. Только две из них знают несколько слов по-французски. Две девочки просят меня, одна на ломаном французском языке, другая – по-немецки, чтобы я вернул их отцов, которые были эвакуированы и интернированы, – эти приемы, на которые Баррес вполне правильно обратил общественное внимание, не изжиты еще полностью. Я записал имена и сделаю необходимые распоряжения. Дюжина девочек, одетых по-эльзасски, подносят мне букеты. Класс мальчиков открыт только около десяти дней назад. Я остановился там на несколько минут, затем мэр, который говорит по-французски, провел меня в помещение мэрии. Здесь я прочел на стене бесхитростную надпись: «Коммуна Миттлах снова стала французской 26 апреля 1915 г.». Рядом мой портрет, убранный трехцветным флагом. Население, собравшееся, впрочем, в небольшом числе, встречает меня с любопытством и симпатией, но гораздо сдержаннее, чем население нижней долины Туры. Конечно, в головах этих людей бродит мысль, не опровергнут ли факты завтрашнего дня то, о чем говорится в сегодняшней записи на стене мэрии.
Завтракаем с генералом Пуидрагеном на командном посту подполковника Брусса, командующего группой стрелков 66-й дивизии. Мы находимся здесь в секторе генерала Серре, нашего бывшего военного атташе в Берлине, а ныне командующего этой дивизией. Он приехал на минуту в Крют повидаться с нами, но должен был сейчас же уехать в Сент-Амарен, где состоится большое торжество по случаю раздачи наград. Вместо него с нами остался генерал Пуидраген. Командный пост подполковника Брусса помещается в церковном доме. Миттлахский священник, немец из Германии, поспешил убраться оттуда. Поваром у подполковника служит главный повар английского короля, француз, мобилизованный в армию, и блюда подавались нам отменные. Мы никак не ожидали такого обильного стола в небольшой эльзасской деревушке, в которую продовольствие с трудом доставляется по горным дорогам.