Надя подошла к столу, накрытом белой скатертью с вышивкой по углам. В высокой вазе из розового стекла стоял застывший букет белых роз, который она привезла бабушке «от всех нас» на Восьмое марта. Цветы завяли и мумифицировались, став желтыми и хрупкими, вода в вазе потемнела и издавала неприятный запах. Ну, вот и все… Надя отнесла вазу на кухню, отправила шуршащие розы в ведро, вымыла вазу и присела к столу. Ее пугала перспектива перейти к похоронным хлопотам – хотя бабушка, конечно, все предусмотрела и много-много раз рассказала внучке во всех подробностях, в какой шкафчик заглянуть, чтобы найти подробные инструкции насчет похорон, поминок и распределения оставшегося имущества среди подружек и соседок – которых, впрочем, было совсем немного и в силу возраста, и в силу бабушкиного непростого характера.
Пить чай – универсальная отсрочка для любых дел – в опустевшей квартире почему-то не хотелось. Сидеть праздно было странно, хотя теперь некому было упрекать Надю в том, что она «застыла, как просватанная». Надя прошла в комнату, достала из серванта коробку с документами, и, открыв ее, сразу увидела свернутый белый лист с твердо написанными словами «Когда меня не станет». Подчиняясь четким указаниям Галины Дмитриевны, Надя быстро собрала белье, костюм с блузкой, туфли, забрала с собой важные документы и, глядя на холщовую сумку, куда все это сложила, вдруг почувствовала странную пустоту и тяжесть одновременно. За последние дни ее жизнь изменилась так, как не менялась до этого, пожалуй, никогда.
– Молодец, что приехала. – Ленка крепко обняла Надю, едва та успела войти, и несколько секунд держала, прижимая к себе, пока та не обмякла и не расслабилась.
– Ленк, я что-то совсем без сил, – призналась Надя, которой непросто дался подходящий к финалу день и вечерняя дорога по пробкам к подруге в спальный район.
– Ну понятное дело, моя дорогая! Ничего, это мы сейчас поправим. Есть хочешь?
– Очень, Ленусь. Спасибо!
– Иди руки мой, я пока накрою.
– А где твои? – Надя переговаривалась с подругой через открытую дверь ванной, намыливая руки ароматным мылом и вытирая полотенцем с цветочками: Ленка любила все «красивое».
– Ой, слава богу, каникулы, мама их к себе забрала, в Рязань. Хоть немного отдохну от спиногрызов.
– Как у них дела-то?
– Да все нормально, учатся, в компах своих сидят. Знаешь, у них какой-то странный переходный возраст, он незаметно проходит. Ну, Машка, правда, стала похуже учиться и все толстеет, то одна у нее диета, то другая. А Димка, наоборот, закопался в книжках, так мечтает стать бизнесменом, что прям готов носом землю рыть. А я и рада. Может, из этого что и выйдет, с учетом генов-то. Мартынюк, конечно, глаз не кажет, но денег переводить не забывает, и на том спасибо. Надюш, ну как ты-то?