Я пристально смотрела в его пустые глазницы, но не могла ничего в них прочитать. Под проливным дождем казалось, что дом не приближается. Я шла и как будто оставалась все так же далеко от него. Оступалась, запиналась, скользила по высокой траве, к счастью проходимой.
И вот поднимаюсь по трем ступенькам крыльца.
Они заскрипели, и те, кто прятался в доме, притихли. Я вошла в крошечную прихожую. Проемы без дверей, по-деревенски. Направо – кухня с печкой, через закрытую заслонку поблескивал огонь. На плите стоял чайник. В доме было сухо и тепло, пол выметен не дочиста, но видно, что старались. Отсыревшие аляповатые обои. Налево – вход в комнату, откуда доносилась еле слышная возня. Я шагнула внутрь.
Мирон и Тихон сидели на железной кровати с сеткой, укрывшись пестрым покрывалом, видимо сдернутым дома с чьей-то постели в последний момент. Они не испугались и ничего не сказали, просто сидели и смотрели на меня. Засвистел чайник. Я пошла на кухню, убрала его с огня, кочергой подвинула чугунные кругляши на место. Мальчики вышли из комнаты, встали на пороге. Младший прятался за старшего, старший прикрывал его рукой.
– Подогрейте еще воды, – велела я. – И дайте ваше одеяло. Тут раненая женщина в лесу, сейчас приведу ее.
Когда я выходила, один из мальчиков спросил:
– Вы вернете нас обратно?
– Да, – ответила я и закрыла за собой дверь.
Наташа сидела в той же позе: откинувшись на дерево, голова набок. По бледному лицу стекали капли дождя. Я была уверена, что она умерла, но женщина открыла глаза и улыбнулась:
– Ты пришла.
Я перетащила ее через дерево. Наташа тихо вскрикнула. Но когда я укладывала ее на одеяло, опять улыбнулась и что-то забормотала. Я потащила ее, благодаря Кого-то наверху, что идет дождь, и синтетическое покрывало хорошо скользит по мокрой траве. Когда мы вышли в низину, где стоял дом, Наташа не то задремала, не то потеряла сознание, и я, пользуясь этим, потащила одеяло не так аккуратно, она подпрыгивала на кочках.
И снова мне показалось, что дом не приближается.
У крыльца я попыталась поднять напарницу на руки, но не хватало сил: то ее ноги, то голова падали, и я бессильно опускалась на траву вместе с ней.
– Давайте я возьму один конец, – послышался нерешительный голос.
Старший мальчик стоял на пороге.
– Бери, – кивнула ему.
Он взялся за тот конец, где были ноги. Я потащила Наташу головой вперед. С помощником это оказалось немного легче. Мы занесли ее на кухню – там было теплее всего – и оставили лежать на одеяле. Я свернула свою куртку и положила ей под голову. Наташа не проснулась. Пощупала пульс – сердце еще билось и гоняло кровь по телу.