с крыши. Никаких признаков сопротивления, ничего, что указывало бы на то, что ей… помогли. Конечно, было бы лучше работать с телом, фотографии многого не говорят. Тем более Вера… Представляете, как она выглядела после падения.
– Я видела ее тогда на асфальте, – сказала я.
– Ого. – Она цепко взглянула на меня. – Не лучшее воспоминание на всю жизнь, да?
– Мы думали, на самоубийство списали потому, что не хотели заниматься расследованием.
– Я работаю с фактами, а не с домыслами, – отрезала рыжеволосая. – Тело выкрали, но были фотографии, а они тоже кое-что могли сказать. Слушайте, я понимаю, что тогда вам было трудно это принять, но теперь вы взрослая женщина и должны понимать, что самоубийства порой случаются. Дети ничего не говорят друзьям и родителям, а потом – бац! – к вам приходит полиция и рассказывает, что ваш мальчик или девочка спрыгнули с крыши. Время тогда было плохое. Скверное время, – повторила она, стряхивая с блузки капли, упавшие с ивовых веток. – Родителям было не до детей. Поэтому мальчики и девочки и с крыш прыгали, и вены резали, и вешались, и топились.
Она пронзительно посмотрела на меня, не защищаясь. Я успела увидеть несколько картинок: синее лицо повешенного, вздутое тело утопленницы… Я поспешно закрыла глаза и отвернулась.
Она снова глубоко затянулась. Я не перебивала и ничего не спрашивала, чувствуя, что она хочет выговориться.
– У вас есть дети? – неожиданно спросила она.
– Двое. Дочка и сын.
– А у меня – трое. – Она широко улыбнулась. Улыбка не шла ей, но собрала приятные морщинки у глаз. Она заметила мое удивление. – Не верится, чтобы у меня были дети?
– Нет, – призналась я. – Вы кажетесь стервой и карьеристкой.
Она громко, с удовольствием рассмеялась.
– Тем не менее я замужем, и у меня трое детей. Но вы правы, я стерва и карьеристка. Насколько это возможно в собственном агентстве. Но, вообще, внешность редко обманывает. Я наблюдала за вами на поминках. Вы не любите людей?
– Люблю, но стараюсь не встречаться. Отнимают много сил.
– У вас, наверное, какая-нибудь удаленная работа? Дизайнер или программист?
Она бросила окурок на землю и затушила его туфлей, потом подняла и точным движением бросила в стоявшую поодаль урну.
– Нет, я сценаристка. Пишу ужастики.
– Ого, как интересно. Вот откуда этот ваш взгляд. Вы добились успеха в чужом городе. Немногим это удается.
Я хотела сказать, что успех не такой уж большой, но в ее сумочке – очень дорогой, стоимостью в несколько поминок в блинной – зазвонил телефон. Она достала его, взглянула на экран и положила обратно, не ответив и не сбросив звонка.