У ворот стояли Рафа и директриса. Они разговаривали, как хорошие знакомые, связанные общим делом. Рафаиль поймал мой взгляд и раздраженно отвернулся. Сказал что-то Оксане Игоревне, дернув подбородком в мою сторону. Та повернулась и пристально на меня посмотрела.
– Просим всех обратно, начинаем второе отделение. – На крыльцо вышла ведущая и кокетливо, любуясь собой, повела плечом, приглашая нас внутрь.
Мужчины мгновенно побросали сигареты и двинулись за ней. Классная взяла меня под локоть и повела следом, говоря без остановки. Вздохнув, я поняла, что никуда не уйду, досижу до конца.
В зале несколько пар уже танцевало под «Школьный вальс», одноклассники стояли группками и вспоминали былое. Красавицы, что любопытно, остались красавицами, умники стали руководителями отделов. И только со мной, Верой и Рафой что-то пошло не по обычному сценарию. Сюжетные линии тянутся, связывают крепко, не оторваться, не отлепиться друг от друга.
Люди снова превратились в расплывчатые пятна – ходили, кружились. Музыка играла, высокие звуки поднимались к потолку, таяли там, растворялись в воздухе. Кружащиеся пятна меняли форму и цвет, когда партнеры менялись местами.
– А теперь поздравления от выпускников! – провозгласила ведущая, и танцующих словно водой смыло на их места.
В голове и глазах опять прояснилось, но я поняла, что это опять ненадолго, просто временная передышка. Ведущая посмотрела на меня. Я поняла, что стою и пялюсь на нее у всех на глазах, добрела до своего места, скинула туфли и села, громыхнув стулом.
Ведущий прочитал очередные вирши, и на пятачок вышли мужчина и женщина, похожие как брат и сестра. Прочитав стихи по бумажке, они подарили школе моющий пылесос. Оксана Игоревна вышла поблагодарить их, она улыбалась. Улыбались выпускники, улыбался пылесос на коробке. Откуда-то появился огромный букет цветов, размером и формой напоминавший траурный венок. Я хрюкнула, но в громе аплодисментов меня не услышали. Директриса неловко хлопала, придерживая локтями букет. Она осталась на пятачке, и ведущая вызвала год выпуска – тысяча девятьсот девяносто шестой.
На этот раз вышли женщины, похожие на учительниц русского языка и литературы, важные и смешные. Они тоже читали стихи по бумажке, а потом двое ассистентов в черных костюмах вынесли откуда-то сбоку, словно вытащили из волшебной шляпы, огромную коробку с плазменным телевизором.
– Надо было больше скидываться, – с досадой прошипела одна из соседок.
Директриса охала и ахала, но ей было неудобно. Парад подарков продолжался. Читали стихи, пели песни. Выносили гигантские букеты. На подоконнике их уже была гора, поэтому складывали под окном, у батареи. Дарили МФУ с цветной печатью, кофемашину, еще один огромный телевизор. Я засмеялась в голос, на меня осуждающе оглянулись. От нашего класса вышли птички-щебетуньи. Несмотря на скромность подарка по сравнению с остальными классами, они не ударили в грязь лицом: читали без бумажки, потом устроили настоящее музыкальное представление. Соседки шептались, что они поют по вечерам в ресторане – «лабают в кабаке».