Снова меня охватило чувство того, что я сейчас облажаюсь перед всеми присутствующими и не смогу сделать то, что от меня требовалось. И так же привычно я отогнал эти мысли подальше. Кофе. Последний раз я пил его в кофейне, когда встретил отца Мэтью. Я видел, как бариста насыпает зёрна в кофемолку, я вспомнил их запах и звук пересыпающихся зёрен. Да.
Металл под моими руками потеплел, раздался шорох и хруст. И, открыв глаза, я уже знал, что увижу. Вместо песка бидончик был полон кофейных зёрен. Хозяйка одобрительно цокнула языком и, взяв горсточку зёрен, вдохнула их запах.
– Хороший кофе, благодарю. Ну а сейчас идите, время не ждёт!
Немного покачиваясь, я встал на подоконник и спрыгнул уже не на бетонную мостовую, что была за другими окнами, а на каменную брусчатку, через которую пробивалась трава. Краем глаза я увидел, как Невеста, сощурив глаза, внимательно смотрела за моими манипуляциями с кофе, но ничего не сказала.
Когда все мы оказались на другой стороне окна, я обернулся и обратился к хозяйке:
– Простите, может, скажете хотя бы, как вас зовут?
– Имя? – Она по-детски хихикнула. – Можешь называть меня Марта. – И закрыла створки окна.
И в тот же миг окно потемнело и стало просто одним из множества пустых и заколоченных окон домов, которые окружали площадь.
Сафо, сделав пару шагов вправо, а затем влево, поднял глаза от монеты и кратко констатировал «Туда!», кивнув на полуразрушенную церковь.
Не люблю Тёмные века. В моём мире это серое и беспросветное время, когда жизнь зачастую стоила меньше, чем горсть ржавых монет. Смерть от голода была обыденностью, а знание как таковое едва лишь теплилось в глубине огромной и неповоротливой махины Церкви. Тёмное и мрачное время. По моей же классификации миров Тёмного Средневековья я встречал немало. Конечно, они были очень разными, встречались и вполне себе сказочные миры, где в высоких замках жили мудрые короли, а по лесам бродили сказочные единороги. Но то, что видел сейчас пред собой, являлось просто классикой именно моего мира.
Эта церковь явно пострадала от огня мародёров и времени. Каменные стены были покрыты пятнами копоти, узкие и высокие окна выбиты, а толстая деревянная дверь лежала рядом с тёмным зевом входа внутрь и почти заросла травой. Крест на вершине покосился и почти упал, из звуков тут звучал только ветер и скрип покачивающихся полусгнивших досок. Церковь была окружена почти полностью рассыпавшимся каменным забором, за которым среди травы угадывались поваленные надгробья. Этот мрачный вид довершали слепые окна пустых домов, стоявших вокруг церкви и на площади рядом с ней.