Язык перестал напоминать о глупости только сегодня утром. Что, кстати, важно. Через полчаса Лорхен и Нора ждут ее обедать, Нора приготовила лазанью. Вероника уже сочинила маффины, захватит их в соседнюю квартиру к чаю…
Как же хорошо дома! С любимыми друзьями, в безупречно обставленной, просторной кухне-гостиной милой Лорхен. Так сказать, доставшейся Веронике в наследственные подруги от мамы. К слову упомянуть, Лорхен никто не давал ее пятидесяти лет: лощеная красавица тянула максимум на сорок.
Поправляя элегантный локон, блестевший, словно платина, Лорхен наморщила точеный носик.
— Значит, ты нам так и не расскажешь, где пропадала?
Ее верная домработница Нора, убирая со стола тарелки, хмыкнула:
— А чего там рассказывать-то? Николаич видел, что Нику Ковалев привез. С чемоданом. Я ж тебе говорила.
— А еще ты говорила, что хочешь плюнуть Николаичу в глаза. За сплетни.
— Так это когда было-то… Вспомнила! — Нора поместила тарелки в раковину, вернулась на стул и поставила локти на стол. — Колись давай, — сказала Веронике. — У тебя роман с Максимкой?
Ника надула щеки, подняла глаза к потолку…
Интересно, что сказали бы Лорхен и Нора, узнав, что у кондитера Полумятовой теперь есть настоящий куратор из ФСБ. Кирилл Андреевич. Попросивший Веронику сообщать ему, даже если у нее вдруг пропадет зонтик, пусть даже позже окажется, что он лежит в другой сумке.
Вероника шумно выдула воздух из щек. Вернула взгляд с потолка на девочек… и засмеялась.
— Понятно, — высказалась Лорхен. — Секреты, секреты.
— А сама? — воткнула в нее Нора. — Может, расскажешь Ничке о своем новом ухажере? — И обратилась к молоденькой соседке: — Ник, ты видела букеты по всему дому? — Та, обрадованная перемене в разговоре, кивнула. Шикарные корзины трудно не заметить. — Сама давай колись, баш на баш.
Вероника поддержала домработницу. Лорхен изобразила небрежное недоумение.
— Мне нечего рассказывать, мы знакомы всего четыре дня…
— Ага! И все четыре дня он тебя цветами осыпает! — пригвоздила Нора. — Расскажи Веронике, какой хлюст за тобой ухлестывает!
— Не хлюст, а вполне приличный немолодой господин. Мы познакомились на биеннале, — назвала фамилию известного художника-авангардиста, — Константин оказался знатоком… Слегка своеобразным, правда, знающим искусство скорее с коммерческой стороны, но слушать его было интересно. — Лорхен одернула сползающий с плеча атласный домашний кардиган. — Нечего рассказывать, мы заглянули в ресторан, поужинали…
— И теперь он к тебе с букетами прицепился, — подытожила Нора. — Обхаживает.
— Нора, я тебя умоляю, он не мой типаж! Мне нравятся подтянутые мужчины, а Константин, мягко говоря, выходит в тираж. Сбит, конечно, крепко, но брюшко выпирает. Да и потом, девочки, он — хищник. Ну или коллекционер. Из тех, что любят охотиться на свободной или даже занятой территории и собирать трофеи — мягких уточек. Зачем, спрашивается, ему такая высохшая индюшка, как я?