Вероника поднялась к квартире, отперла и раскрыла дверь…
Темно. Ни одного мужчины в фартуке.
Хотя из глубины квартиры, кажется из спальни, доносится шуршание.
Вероника, прислушиваясь, замерла. Не сказать чтобы испугалась, но, сбросив верхнюю одежду и обувь, вооружилась-таки мужским зонтом нешуточного веса. На цыпочках прокралась к двери в освещенную спальню…
Опять — с ума сойти. Капитан Ковалев стоял перед огромным зеркальным шкафом и сосредоточенно просовывал под воротник белоснежной рубашки новый синий галстук, чьей упаковкой только что шуршал.
— Как денди лондонский одет… — тихонько фыркнув, продекламировала Вероника.
— Что? — вздрогнул Ковалев.
— Пижон, говорю. Онегин. В ресторан идете?
— Нет, — засмущался полицейский. — Понятия не имею, куда мы собираемся таким парадом. Игната я вообще сегодня не видел, только перезванивался.
— Интересно, чем он занят. Сначала пупс, потом костюм… Где, спрашивается, логическая связь?
— Темнит.
— И опасается, что Клара из меня что-то вытянет.
— Угу. Ты галстуки завязывать умеешь?
— Откуда? Я дочь офицера, у него все галстуки на резинках были.
Перешучиваясь, ребята вместе сочинили простецкий ужин, по просьбе Ковалева — жареную картошку. Хотя и с бутербродными деликатесными вкраплениями от Клариных щедрот.
Потом, по образовавшейся традиции, до ночи резались в нарды. И их никто не беспокоил. Ни Клара, ни какое-либо начальство… Все как будто забыли о временных жильцах квартиры с видом на мокрый облысевший сквер.
И слава богу, что забыли, укладываясь на кровать с прямо-таки чудотворным матрасом, подумала Вероника. День выдался нелегким, перед закрытыми глазами мелькали то разложенные карты, то фишки-кубики на разлинованной доске, один раз появился смутный облик тети Клары…
Забыть! Уснуть.
Ежевечерний доклад Клары
— Мне тяжело с девчонкой, Костя. И Котов что-то мутит. Кожей чувствую, он — мутит!
— Конкретно, что?
— А ты сам его спроси! Он твой дружок! Я думала, что с девочкой получится поладить и узнавать через нее, но детка, повторяю, сложная.
— Чтобы ты не могла справиться с какой-то поварихой? — В голосе Тополева послышалось сомнение.
— А вот не справилась. Сама не понимаю как, но она вечно ускользает и не дает приблизиться.
— Когда-то я такое уже слышал, — пробормотал Топляк. — Про Дарью.
— Хочешь сказать, я типа сдаю, старею?!
— Годы, Клара, годы… Не злись. У меня, знаешь ли, тоже колено хрустит…
— К черту в задницу твое колено! Найди мне что-то на девчонку! Мне нужно чем-нибудь ее прижать!
— Но ты ведь уже сама искала и ничего не нашла, — резонно напомнил Тополев.