— А труп Коляна на базе разве был, кстати?
— Щщет… Не, не было…
— Труп Коляна щас к где-то Волгограду подплывает… Кстати, один из его парней сдох от разорванной глотки. Разорванной зубами. Как думаешь, кто это сделал? — Не отводя взгляд от внимательного прищура из-под фуражки, я потёр щетину на подбородке, стряхнув остатки присохшей крови.
Командир снова удивлённо поднял бровь, коротко шмыгнул и вопросительно посмотрел на Вована. Толстяк кивнул, и они снова уставились на меня. Но уже с тем выражением, которого я добивался. Как Прокоп тогда в ангаре.
Долговязый помолчал, разглядывая моё исцарапанное лицо своими усталыми глазами и медленно заговорил снова:
— Слышь… А ты чё в натуре всех этих чурбанов деревенских перерезал? О которых рассказывают… — Он снова прищурился, но на сей раз — с любопытством.
— Не всех. Некоторых байком переехал.
— Вова-а-ан! Тут по мосту кто-то к нам подбирается! — С балкона развалины пропускного пункта раздался мальчишеский крик.
— Ну так разъебите его, мазафака! — Недовольно огрызнулся толстяк.
— А у них белый флаг… Это, походу, центровые… Да! Вован, это центровые! Три человека! В камуфляже! Старшие!
— Да заткнись ты, ще-е-а-ат… Заебал орать… — Вован обернулся к Лётчику. — Механ, чё им надо, как думаешь?
«Лётчик» пожал плечами, обернулся, поманил к себе пару своих бойцов и устало произнёс:
— Хуй его знает… Может думали, что тут нет теперь никого… Хотя чё тогда всего трое… Пошли, перетрём. — Он двинулся к баррикадам, смерил меня по пути взглядом и шмыгнул. — Ты погодь тут пока… Ещё побазарим…
— Нам по пути. — Не собираясь подчиняться его распоряжениям, я пошёл рядом. Он не стал возражать, но между мной и командиром тут же встроился старшеклассник в синей спецовке с укоротом наперевес. При нём они не больно-то расслабляются, как посмотрю…
— Эй, парни! Есть предложение, от которого вы не сможете отказаться! — Со стороны моста раздался отвратительно бодрый голос. Я его уже слышал раньше…
— Перец там шоль? — Вован пока не спешил убирать оружие обратно под безразмерное пузо.
— Вроде… — Подойдя к нагромождению из бочек, досок и колотого кирпича, тот, кого звали Механ, поднялся наверх и встал между расступившимися капроновцами, глядя вниз на мост. Толстяк тоже полез наверх, но получилось это у него далеко не с первой попытки. Пыхтя и отдуваясь, он всё же в итоге смог взгромоздиться сначала на капот разбитой тачки, а потом на конструкцию из бочек. И тоже встал около своего союзника.
— Дарова, Перец. — Негромко выдохнул «лётчик» и его тихий голос заставил всех вокруг замолчать. Он снова коротко шмыгнул в тишине, нарушаемой только позвякиванием ремней оружия. — Че-как там у вас?