Я обернулся в том направлении, куда девочка резко вытянула руку, вытаращив глаза. Дверь со светящимся циферблатом немного приоткрылась и из неё высунулась лохматая человеческая голова, подслеповато всматривающаяся во тьму тоннеля сквозь большие очки в роговой оправе. Человек, в свою очередь, тоже услышал крик Алины, быстро оглянулся, ойкнул и поспешно втянул голову обратно, намереваясь снова захлопнуть дверь.
Не придумав за то мгновение, что заняли эти события, ничего лучше, я скакнул к двери и швырнул вперёд гранатомёт. Толстый барабан со скрипом защемило между стеной и закрывающейся дверью.
Человек внутри опять быстро заойкал и попытался отпихнуть оружие ногами. Это получилось у него довольно быстро, и щель снова начала сужаться. Но к этому момент я уже подполз к ней, дотянулся и вставил в щель запястье. И его немедленно с силой зажало — человек в бункере, не переставая что-то неразборчиво причитать, налёг на дверь всем телом. Очевидно, намереваясь раздавить мне руку. Вдобавок он ещё и стал топтаться по ладони, оказавшейся внутри.
Захрипев от боли, я стянул сплеча винтовку свободной рукой и вставил прикладом щель, потянув на себя как рычаг. И, наконец, смог вытянуть посиневшую руку.
— Дети, уходите!!! Вам тут не место! Немедленно убирайтесь, слышите! Это режимный объект государственной важности! Я сейчас вызову охрану! — Голос из-за двери звучал высоко и испугано. Но он определённо не был детским или подростковым.
— Да нет у тебя никакой охраны!.. — Я хотел добавить ещё пару крепких словечек, поднимаясь на ноги и собираясь как следует толкнуть дверь.
Но меня перебил громкий требовательный голосок Алины, полный тех самых стальных ноток, которые я начал замечать совсем недавно:
— А мы и есть представители государства! Именем Кадетского Корпуса Министерства Внутренних Дел Российской Федерации, прекратите сопротивление!!! Вы препятствуете исполнению миссии по спасению человечества!
От её властных интонаций даже я немного опешил. А человек за дверью перестал пинать приклад.
— Какого корпуса? — Удивлённый голос всё-таки вступил с нами в переговоры, подарив мне необходимую секунду на то, чтобы подняться и, оттолкнувшись от тоннельной стены с размаху пнуть дверь ногой.
Распахнувшись, она опрокинула лохматого очкарика на пол. И тот испуганно пополз по полу назад, когда в дверном проёме появился мой силуэт, замахивающийся на него прикладом винтовки.
За дверью было светлее, чем в тоннеле — на низком потолке обшарпанного коридора светил тусклый плоский плафон. Худощавый человек в белом халате, распластавшийся на полу передо мной, действительно был взрослым — об этом говорил не только его рост и голос, но и клочковатая нечёсаная борода, свисавшая до самой груди. Худощавое лицо с тонкими чертами обрамляла не менее длинная шевелюра, не знавшая другой расчёски кроме собственной пятерни хозяина. На вид ему было около тридцати лет, но, возможно, растительность на лице прибавляла возраст.