Тем временем фраза «прости меня» не обнуляет причиненный ущерб, не возвращает целостность разбитой чашке. А если человек просит прощения так же легко, как причиняет боль (а главное, не перестает ее причинять), то эти слова вообще ничего не стоят.
С прощением не торопят, его не требуют.
В завершение главы хочу еще раз пропечатать эту мысль: когда внутри все клокочет от гнева и руки сжимаются в кулаки, помните, что своих не убивают, и потери с ними – общие.
Жить с другим человеком сложно по определению, и не имеет значения, год вы вместе живете или пятнадцать лет. Важно, чтобы в самую бурную ссору вы все равно в глубине души отчетливо понимали: «Не нужно мне никого другого, ничего другого – и жить, и любить, и ссориться я хочу только с ним одним».
Память детства хранит во мне одно воспоминание, от которого у меня до сих пор холодок по коже. Мы подвозили на машине до города знакомую женщину из деревни, вдову, и она рассказывала: «Бывало, я только полы помою, а он как придет в своих огромных сапожищах с улицы, как наследит по свежему – тэп, тэп, тэп… Убить хотела, как злило. А сейчас вымою полы, сижу с тряпкой в руках посреди чистой комнаты и вою: пусть бы ходил, пусть бы следил, ни слова бы не сказала – только бы живым был мой Сереженька…»
Каждая завершившаяся миром ссора – это возможность в итоге сказать: «Мы споткнулись, но не разбились».
А потом обернуться и вместе найти тот камень, из-за которого все случилось.
И снести его на обочину.
«Не беси меня» и другие «некрасивые» чувства
было бы славно, если бы мы говорили:
«прости меня, я совершил глупость»
«прости меня, я проявил жестокость»
«прости, это во мне говорит гордость»
и все прочие ости,
застрявшие костью
в горле – так,
что ни звука не вымолвить,
ни слова не произнести.
Ксения Желудова
Вступая в отношения, мы часто приносим в них ожидание, что «в этот раз» все будет по-другому: хорошо, красиво, по-взрослому. Это другие ссорятся и обижают друг друга, но мы-то – не другие: мы лучше. Такой эмоциональный перфекционизм – отказ от всей палитры эмоций в пользу только положительных чувств – становится тяжелым бременем, поскольку малейший отход от плана «жить долго, счастливо и умереть в один день старыми и довольными друг другом» вызывает сильную тревогу и разочарование.
Мы боимся испытывать к партнеру «негативные» чувства, потому что ошибочно полагаем, что это признак неблагополучия. Думать так – значит мыслить черно-белым мышлением (его еще называют дихотомическим). В его основе лежит убеждение «все или ничего». Либо мы всегда счастливы, либо «что-то прогнило в Датском королевстве». Либо ты со мной, либо против меня. Поэтому если в наших отношениях вдруг завелась злость – все, нам конец, снимаем кольца.