Она уже три раза за пять лет нашего общения находила себе мужика и переставала ко мне ездить, самое большое полтора года ее не было. Даже замуж вышла. Вот так.
А потом, холодным зимним вечером снова заявилась на порог, разогнала весь сброд что был у меня на квартире, и всю ночь скакала на мне с перерывами на покурить, занюхать.
Надо бы уже разорвать этот порочный круг и послать ее.
Будь милосерден — заставь бабу тебя ненавидеть. Но как тут заставишь тебя ненавидеть, если она своими руками за волосы с тебя бабу сдёргивала, и сама запрыгивала? Вот и я не знаю.
— Нам надо поговорить, — это говорила Крис, странно оглядывая меня голого, стоящего у кровати.
Ооо, как говорит товарищ Макаренков, «Заваривайте чай, готовьте вкусняшки…», счаз будет шоу.
Я еще пару мгновений посмотрел на девушку, затем не одеваясь ушел на балкон, вернулся с сигаретами и пепельницей, прикурил и сел прямо на пол рядом с кроватью.
— Знаешь, Крис. Разговаривать во время секса — не вежливо.
— Секс — это когда два человека хотят трахаться, а ты просто очередной раз решил подрочить мной, хотя мог бы и кулаком. Для тебя ж в эмоциональном плане вообще нет разницы. Помнишь, когда последний раз целовал меня не в вагину?
— Что ты имеешь против поцелуев в вагину?
— МАРК!
— Ну чтоооо? Мы это проходили, Крис. Очень тебя прошу, не начинай.
— Сейчас иначе, у меня к тебе есть предложение.
Я прикурил, затянулся и шумно выдохнул душу маленького солдатика смерти.
— Валяй.
— Ты заметил, что жопа моя в объеме увеличилась, я стала больше есть и ходить в зал, чтоб булочки в боках не оседали. Я знаю, тебе нравится сейчас больше. Я долго морально готовилась к этому разговору и все обдумала. Я знаю, что тебе не нравится моя грудь. Маленькая. Дай мне кредит?
Я смотрел на нее сквозь сигаретный дым и не понимал, это она серьезно? Думает, что если станет идеалом внешности в моих глазах, то я куплю, полюблю и полетим? Настолько отчаялась, что готова на такое ради меня и совершенно наплевала на себя? Мне стало мерзко и жалко.
Пора это кончать.
— Заметила перемены в нашем общении после того, как жопа стала больше?
— Эм… Ну да, ты чаще меня трогаешь.
— Я чаще трогаю твою жопу, Крис, — я смотрел прямо на нее. Усилием воли согнал со своего лица все хорошее, что к ней чувствовал, здесь и сейчас.
— Ну, жопа — то моя!
— Дура блин. Я трогаю не тебя, а часть тела, которая мне нравится. Понимаешь? Я ничего к тебе не чувствую и никогда не почувствую, для меня ты просто тело. Красивая мордашка, шикарные густые рыжие волосы ниже задницы, рабочий рот и безропотный раб, который всегда готов этот рот открыть. Я никогда не дам тебе того, чего ты хочешь, потому что мне на это плевать! И было плевать всегда. А теперь ты мне еще и противна. Лечь под нож ради ублюдка, который тебя ни во что не ставит? Серьезно, Крис?