— Все в порядке, — ответила я. — Я просто немного устала.
Она затянулась и выдохнула облачко дыма, не отрывая взгляда от меня.
— Я не хотела бы быть блондинкой, — заметила она. — Но вам это идет.
— Это просто такой волос, очень жесткий. — Я приподняла прядь волос и снова опустила ее. Они не укладываются, что бы я ни делала.
— Как бы то ни было, но это производит впечатление. — Она снова затянулась сигаретой и снова выдохнула кружочки дыма. — Глаза у вас тоже хорошие, точно кусочки голубого стекла.
— Мне тоже следует разобрать ваши черты? — спросила я с плохо скрытым недовольством.
— Дорогая, я хвалю вас! Вам же наверняка нравится, когда вас разглядывают мужчины.
— Нет. Если это не тот человек, который мне приятен.
— Скажите пожалуйста, — произнесла она с усмешкой. — Я же, наоборот, стосковалась по комплиментам.
— Может быть, вам стоит больше выезжать в город.
Она снова рассмеялась, словно хотела сказать: «Да ты отменная сучка!» А потом спросила:
— В кого вы сейчас влюблены?
— Ни в кого, — ответила я.
— Правда? А я думала, что, возможно, это Финч-Хаттон.
Она приподняла брови и сделала паузу, ожидая моей реакции. Но я бы скорее провалилась сквозь землю, чем позволила ей что-нибудь заметить.
— Вам не кажется, что Карен предъявляет к нему повышенные требования? — спросила она дальше. — Бедная Тана, как она вздыхает, когда он уезжает.
— Я даже не имела представления, что вы знакомы, — ответила я, чувствуя желание защитить Карен.
— Ну конечно, мы знакомы. Я восхищаюсь ей. И все-таки я думаю, что она не та особа, которая способна удержать Дениса. В ней нет ничего естественного, природного, дикого.
— Только дикость и необузданность вряд ли привлекут кого-нибудь. — ответила я. Однако не могла не удивиться, что Айдина так тонко разобралась в Карен. В ней действительно было много интересного, но вот связи с природой точно не было. — У них много общих тем, чтобы поговорить.
— Вы так думаете? — Она пожала плечами. — Что касается меня, я думаю, что ему очень идет роль холостяка. Зачем выбирать одну, когда можно иметь дюжину?
— Возможно, он и имеет дюжину. — Меня вдруг бросило в жар и запершило в горле. Мне давно не приходилось долго разговаривать о Денисе, да еще с малознакомой особой. — Но взаимность в этом случае невозможна, верно?
— Почему нет? У женщин тоже может быть много любовников. Пока они достаточно умны, чтобы не заикаться об этом.
— Однако никогда не получается скрыть. Все равно все как-то узнается.
— Вы просто неправильно вели себя, — произнесла она веско и резко поднялась из воды. Капли блестели на ее белоснежно-розовой коже. Ее великолепное тело казалось вылепленным из алебастра произведением искусства. Что-то вроде драгоценного блюда или тарелки. Она даже не удосужилась протянуть руку за полотенцем, просто стояла и смотрела на меня, давая мне возможность любоваться ее наготой. Она понимала, что я чувствую себя смущенной, и забавлялась этим. Я почувствовала, как во мне поднимается волна раздражения — против нее, против образа жизни, который она вела. Если даже она и была образцом всей этой блестящей пустоты и правил хорошего тона, меня это не интересовало.