Не было ничего проще, чем углубиться в работу в Моло. Я вставала затемно, весь день без устали занималась с лошадьми и падала на кровать полностью измученная. Только иногда, пока сон не шел, я позволяла себе подумать о том, что сейчас происходит в Матайга-клубе, о чем шутит Беркли и что он наливает себе в бокал. Какие женщины танцуют на веранде и пьют чай и во что они одеты. А также о том, вспоминает ли там хоть кто-нибудь обо мне, упоминают ли мое имя хотя бы вскользь. Если же ночь была очень длинная, и я никак не могла заснуть от усталости, я отказывалась от запретов, которые установила сама себе, и начинала думать о Денисе. Что он делает в этот момент? Возможно, читает Уитмена, развалившись в кожаном кресле в гостиной Карен, или слушает новые записи на граммофоне. Или потягивает виски в небольшом коттедже в Матайге. А может быть, снова направляется куда-нибудь в Конго или к масаи добывать слоновую кость, охотиться на льва или на куду. А может быть, запрокинув голову, смотрит на небо и видит те же звезды, что и я из окна моего домика?
Насколько близки порой бывают люди, которые на самом деле находятся очень далеко, на другом конце света. Насколько их образы врезаны в память.
Однажды утром мы с Пегасом выехали из Вестерленда, чтобы пополнить запасы провизии. Я сидела в седле, съежившись от холода, так как мое кожаное пальто плохо защищало от сырости. Пальцы сводила судорога. Неожиданно я увидела машину с поднятым навесом, пропускающим тусклый свет. Перед машиной стоял мужчина, одетый в рабочие брюки и мокасины вроде моих. Он копался в моторе. Нельзя сказать, что в Моло было много машин. В этом смысле он отставал от Найроби примерно так же, как Найроби от Лондона. Место было труднодоступное, подъемы настолько крутые, что казалось, лезешь вверх по стене. Любую неполадку в машине устранить здесь было трудно. Поэтому я сразу решила, что надо спросить, не нужна ли помощь.
— Чем-нибудь помочь? — прокричала я, нагнувшись с седла.
— Что-что? — Мужчина выпрямился, вытирая запачканные маслом руки о такую же грязную тряпку. Я сразу увидела, что он молодой, с густой шевелюрой черных волос. Он тяжело дышал, и пар от дыхания поднимался над тонкими губами и темными, аккуратно подстриженными усами.
— Похоже, вы попали в переделку, — предположила я.
— Но я пока не сдался.
— Должно быть, хорошо разбираетесь в моторах.
— Не так чтоб очень. Но я учусь. Этот, похоже, решил испытать меня на прочность.
— Пожалуй, у меня бы не хватило терпения.
— А вы полагаете, лошадь вас не испытывает? — Он указал на Пегаса. Я засмеялась и спрыгнула с седла, подошла, держа Пегаса за поводья.