Когда я проснулась спустя несколько часов, Дениса все еще не было. Я выпила кофе и съела небольшой завтрак, все время прислушиваясь, не появился ли он. Его шумную машину легко было услышать издалека. Я бы смогла различить его приближение за полмили, наверное, — не зря же училась у арапа Майны в детстве! А потом нам предстояло провести вместе целых шесть дней. Мы никогда не проводили столько времени наедине. И от предвкушения его близости я чувствовала волнение, вплоть до озноба. Запах его тела, его руки, его смех…
Он обещал показать мне места, которые ему нравились, вещи, которые он любил. Я была уверена, что каждое мгновение, которое нам предстояло прожить рядом в эти дни, было бы до краев наполнено теплым, захватывающим чувством. Только бы он приехал! Только бы приехал!
Наконец к вечеру в Солио появился один из кикуйских мальчишек — посланец Дениса. Он вприпрыжку пробежал по аллее к дому, словно и не собирался останавливаться. Когда я увидела его, у меня тревожно замерло сердце. Я уже поняла, что это означает.
— Господин велел сказать, что он не приедет, — выпалил мальчишка, добежав до меня. Похоже, он преодолел не меньше двадцати миль в этот день — его босые ноги были покрыты ссадинами и мозолями. Но он не выглядел усталым или запыхавшимся.
— Как, вообще не приедет? — переспросила я.
— Он не нашел слоновую кость, — сообщил посланец.
Я поняла, Денис все еще работал с клиентом. Его время не принадлежало ему, и он не мог приехать, даже если бы и желал. Однако ясное осознание этого не делало меня менее уязвимой. Я молча стояла на террасе, наблюдая, как слуги Беркли угощали мальчика водой и едой, а потом неотрывно смотрела, как он побежал назад по дороге, побежал туда, где был Денис, на север. Пока он не исчез за поворотом. Когда его смутные очертания растаяли вдалеке, я вдруг ощутила, что сломлена. Я и Пегас — мы рисковали жизнью. Мы могли погибнуть в горах этой ночью, оба. И ради чего? Просто так? Да, просто так. Я не увижу Дениса. У нас не будет этих вожделенных шести дней, о которых я мечтала, а я рисковала всем ради того, чтобы ни в коем случае не упустить счастья. А его просто не случится — и всё. Меня точно ударили обухом по голове, я потеряла ясность мысли и чувствовала себя подавленной.
Не проронив ни слова я собрала вещи, а затем вышла из дома и направилась на берег реки к могиле Беркли. С момента похорон прошло несколько месяцев, могильный холмик осел и наклонился. Я подравняла землю руками и слегка придавила носком сапога, чтобы не рассыпалась. Мне хотелось что-то сделать для него, стать на мгновение к нему ближе. Надо мной в прозрачном воздухе парочка скворцов рассекала воздух, привычно перекликаясь. Дикие ирисы цвели вокруг — их голубые и темно-желтые головки проглядывали из ярко-зеленых листьев, точно драгоценные украшения на бархатной подставке. Листья слегка шевелились от ветра, но остальной лес безмолвствовал.