Однажды в отель навестить меня приехала Джинджер Беркбирк. Они с Беном приехали в Лондон, так как ей необходимо было вырезать доброкачественную опухоль в некой интимной части тела, которую она считала неделикатным называть вслух.
— Весь город только и говорит о вас двоих, — сообщила она мне. — Из уст в уста передают, что ты поселилась в отеле «Гросвенор», так как он находится через дорогу от Букингемского дворца, и принц приходит к тебе в номер по подземному ходу.
— Но это же абсурд. Мы всего лишь хорошие друзья. Он был очень добр ко мне.
— Даже если и так, подумай над этим. Это все очень серьезно. Прости, что я упоминаю об этом, но твоя репутация и без того не безупречна. Колонки светских сплетен во всем видят только самые простые решения.
— Ну и пусть. Меня все это ни капли не волнует.
— Но у тебя что-то есть с Гарри?
— Да кому какое дело, есть у меня с ним что-то или нет?! — Я нервно заходила по мягкому ковру — зеленые и красные узоры мелькали перед глазами, напоминая о рождественской елке и об аукционном доме Сотбис, вместе взятых. О боже, как же я устала! Глаза Джинджер расширились. Наклонившись с дивана, где сидела, она спросила меня:
— И ты не собираешься дать опровержение?
— Нет, ты меня не понимаешь и не слышишь! Я пытаюсь объяснить тебе, что это не имеет значения. Даже если я стану отрицать, никто мне не поверит.
— Да тебя просто сметут, Берил! — воскликнула она. — Все рухнет. Ты об этом подумала?
Я закрыла глаза, потом снова открыла и взглянула на нее.
— Если честно, я даже не знаю, буду ли я жалеть, если моя жизнь снова вернется в исходную точку и я останусь одна.
— Но я пытаюсь помочь тебе, ты же знаешь. Я желаю тебе добра.
— Поверишь или нет, но и я желаю того же.
В этот момент в дверь постучали, и через мгновение на пороге появился принц Гарри. Как обычно безупречно причесанный, благоухающий дорогим одеколоном, отдающим сосновым ароматом, в идеально отглаженном костюме.
— Здравствуйте, — произнес он. — А что здесь происходит? Как сегодня чувствует себя Джервис?
— Судя по отчету, ему лучше.
— Это отличная новость. Правда, отличная.
Он быстро прошел по комнате, пожал мне руку и, наклонившись, поцеловал в лоб. Джинджер смотрела на нас во все глаза, а щеки у нее стали ярко-малиновые.
В конце концов в начале мая врачи разрешили перевезти Джервиса в Свифтден. Прекрасно понимая, что мне предстоит выдержать нешуточную схватку, я полагала, что надо вернуться в Кению и воспитывать его там.
— Он не выдержит такое путешествие, — просто объяснил мне Мэнфилд, сидя в огромной и очень холодной библиотеке его брата Чарльза на Коннот-сквер.