Но моим надеждам не суждено было сбыться. Однажды вечером в конце того же лета на нашей ферме объявился посланец. Он сообщил нам, что арап Майна дрался храбро, как лев, но погиб где-то очень далеко. Там же, где он упал, его и закопали. Без соблюдения традиций и почестей, в одиночестве, без участия семьи и друзей. Киби был рядом со мной, когда сообщили новость, — мы как раз ужинали. Он перестал есть, лицо его вытянулось и как-то сразу повзрослело, хотя он не произнес ни слова. Я не знала, как его утешить. Я сама была потрясена. Я восхищалась арапом Майной, он казался мне бессмертным, как боги. И вот теперь его не стало.
— Мы найдем человека, который убил твоего отца, и пронзим копьем его сердце, — вот все, что я нашлась сказать ему в эту минуту.
— Это мой долг, — сухо ответил он. — Как только я стану воином, я отомщу за его смерть.
— Я отправлюсь с тобой, — настаивала я. Я даже не могла себе представить, что будет иначе. Я любила аре-па Манну, как родного отца. Я была готова идти хоть на край света, чтобы отомстить за его смерть.
— Но ты всего лишь девочка, Лаквет. — Киби пожал плечами.
— Но я не боюсь, — возмущалась я. — Я бросаю копье не хуже тебя.
— Это невозможно. — Он грустно покачал курчавой головой. — Твой отец никогда не позволит тебе.
— А я ему не скажу, — я перешла на шепот, — я просто потихоньку убегу из дома.
— Ты думаешь только о себе, — неожиданно упрекнул меня Киби. — Ты даже не понимаешь, что твой отец любит тебя, и он жив.
Киби был прав. Мой отец… Для меня не было человека важнее. Пока я находилась в школе, я скучала по нему так же сильно, как по нашей ферме, но война не обошла его стороной — он изменился. Когда он встретил меня на станции, меня поразило его лицо — он был уставший, опустошенный и совсем не расположен к шуткам. Всю дорогу я придумывала себе нашу встречу, а тут растерялась и не знала, как толком поздороваться с ним. Пока мы поднимались на холм, он под стрекот мотора рассказал мне, что в близлежащем городке Накуру теперь стоит военный гарнизон. Ипподром перестроили, и теперь это склад для военных нужд. Половину наших лошадей также забрали военные, но в создавшейся обстановке это почти не имело значения — скачки отменили, и когда они возобновятся, бог его знает. Когда мы доехали до фермы, я и сама увидела, как все изменилось. Сотни наших рабочих ушли на войну — кто с ружьем, кто с копьем, кто просто с ножом для обрезки кустов. Ушли за славой и признанием. Империя призвала их, и теперь они стали солдатами Короны. Мы не знали, как скоро все это закончится. Может статься, они вернутся назад, а может — и нет. Но, приехав на ферму, я не без жалости взирала на наши владения. Вся ферма напоминала перевернутую коробку, из которой высыпалось содержимое, и все унесло ветром…