«священническими» – и, вероятно, претендовали на происхождение от дома Аарона. Якут утверждает, что евреи Ясриба были арабами, которые приняли иудейскую веру. Можно предположить, что племя бану кайнука было североарабским, или идумейским, а два других иудейскими, которые пришли в Аравию после разрушения храма в 70 г. или после изгнания евреев из Иудеи Адрианом в 132 г. Возможно, легенды, относящиеся к аморитской, то есть арамейской, колонизации Аравии до евреев являются воспоминаниями о миграции идумеев или северных арабских племен до прихода евреев Палестины.
Во всех колониях Аравии евреи организовывали оседлые земледельческие сообщества: евреи были земледельческим народом до начала периода вавилонских академий. Из вавилонской «Гемары» и последующих трудов мы узнаем, что в то время сельское хозяйство перестало быть для них привычным. Это в высшей степени любопытная экономическая перемена, оказавшая влияние на весь еврейский народ в ходе IV в. и позже. Арабские колонии возникли достаточно рано, чтобы быть, по крайней мере частично, сельскохозяйственными по характеру. В Ясрибе евреи также занимались обработкой металла – были кузнецами, оружейниками, ювелирами. Евреев-ремесленников приветствовали арабы, жившие по соседству, но только не евреев-зем-ледельцев. Ведь земледелие являлось посягательством на пастбища кочевых арабов. Возле Ясриба жило два родственных племени, бану аус и бану хазрадж. Согласно традиции, это были йеменские арабы, которые пришли туда около 300 г., когда евреи уже закрепились в городе. Но следует принять в расчет то, как именно они претендовали на йеменское происхождение. Возможно, речь шла всего лишь о том, что арабы Медины были соперниками арабов Мекки. Меккане были сторонниками греков, жители Медины – персов, а значит, принадлежали к йеменской фракции. В VII в. существовала вражда между этими бедуинами и еврейскими колонистами, поскольку последние, расширяя свои сельскохозяйственные угодья, занимали землю, которую бедуины считали своими пастбищами. Постепенно бедуины завладели городом, потому что они были более воинственными, чем колонисты, и сумели низвести евреев до унизительного, почти бесправного положения под властью арабов. Незадолго до хиджры еврейские племена находились в угнетенном состоянии, хотя все еще оставались многочисленными и богатыми. Они занимали северную и восточную части города. Каждое племя жило в своем квартале и в тех же социальных условиях, что их арабские соседи. Такие племенные кварталы были практически автономными поселениями. В каждом имелась своя крепость, куда члены племени могли удалиться вместе со своим движимым имуществом в случае беспорядков. Таким образом, город являл собой нечто вроде федерации самоуправляемых племен, объединенных в союз для обороны против внешних врагов, гостеприимства к посетителям и контроля рынка, куда приходили арабы из других регионов. Действовало два вида законов: общее племенное право и общее право рынка. Последнее было не арабского происхождения, а уже установленное еврейскими колонистами. Оно содержало отдельные элементы римского права, проникшие через раввинистические академии Галилеи и Вавилона, и являлось наследием тех дней, когда более прогрессивная и процветающая часть иудаизма черпала вдохновение из эллинизма.