Патологическое сомнение. Мыслю, следовательно страдаю (Нардонэ, Сантис) - страница 19

Таким образом, тип «сомнения-тирана», с которыми справляются контрпродуктивным образом на межличностном уровне следующие:

– Я успокаиваюсь, делегируя решения другим, чтобы не напрягаться и свести к минимуму сложности, которые создает для меня жизнь, а именно: я не выбираю, потому что это слишком сложно, но я соглашаюсь с выбором других, отказываясь от усилий и передавая свои полномочия другому;

– Я считаю правильным делегировать решения, которые я не способен принять тому, о ком, напротив, я должен заботиться, а именно: я впадаю в самообман, что поступаю демократично, когда прошу кого-то взять на себя мои обязанности;

– Я успокаиваю себя, делегируя другим «способным» то, что, по моему мнению, я неспособен делать, а именно: я не позволяю себе научиться доверять себе и своим ресурсам. Когнитивный самообман

Чтобы избежать неуверенности и мучений сомнениями человек разработал различные стратегии. В психологической литературе мы сталкиваемся, в частности, с двумя, настолько частыми, что их можно определить как психологическую «еформацию» современного человека: теория когнитивного диссонанса Леона Фестингера (1953) и самообман убеждения других, чтобы убедить самих себя.

Когнитивный диссонанс относится к феномену эмоционального кризиса, который возникает, когда после совершения выбора возникает сомнение в отношении других возможных вариантов выбора. Например, когда мы решаем купить автомобиль, мы собираем информацию, которая позволяет нам сделать выбор и купить определенную модель. На этом этапе мы не можем избежать сомнений в том, что мы сделали лучший выбор, сравнивая купленный автомобиль с другими аналогичными моделями. Здесь человеческая психология прибегает к очень эффективному средству, чтобы получить уверенность в обоснованности сделанного выбора. Фактически, то, что наблюдается у большинства людей, покупающих автомобиль, – это тенденция заново исследовать, перечитывать и говорить о достоинствах купленного автомобиля, а также о недостатках конкурирующих моделей. Этот когнитивный самообман позволяет нам укрепить веру в то, что мы сделали наилучший выбор, и устраняет чувство тревоги и страдания, возникающее из-за сомнения в том, что мы сделали неудачный выбор.

Любой интеллектуал сочтет уменьшение когнитивного диссонанса доказательством человеческой глупости. На самом деле речь идёт об эмоциональном и когнитивном механизме, который затрагивает всех нас, создателями и одновременно жертвами которого являемся мы сами. В доказательство этого понаблюдайте, как тенденция искать идеи, информацию, данные, подтверждающие наши убеждения, мысли или выбор не в пользу конкурирующих возможностей, является феноменом, который наблюдается на всех уровнях интеллектуального, социального и культурного развития. Следовательно, не следует со «снобистско-философской» позицией относить эту динамику только к неразумным или малообразованным людям! Напротив, это ещё один когнитивный самообман или иллюзия, что знание может освободить нас полностью от человеческих потребностей. В конце концов, мы уже видели, что делегирование выбора знанию, научной или религиозной философской истине является наиболее древним, но все еще актуальным способом сдерживания умственного червя сомнения. Однако, когда этот ментальный прием становится преобладающей тенденцией, который субъект использует, чтобы успокоить свои внутренние противоречия, феномен трансформируется в умственную ригидность и неспособность к критическому отношению в форме психопатологии навязчивых состояний. Мы имеем в виду расстройство, обычно характеризующееся навязчивыми идеями, мысленными образами, определенными фиксациями, которые преследуют человека и врезаются в ум навязчивым образом; иногда возникают агрессивные порывы, мысли и неудержимое желание совершить поступки против своей воли. Из этих импульсов рождается чувство вины, которое трансформируется в меры предосторожности, в силу сомнения в возможности совершить эти ужасные действия или в том, что они были невольно совершены. Когда возникают эти сомнения, часто прибегают к ритуалам контроля или просят заверений, которые превращают расстройство в обсессивно-компульсивное. Чаще всего встречаются навязчивые идеи, связанные с предполагаемым заражением, с необходимостью хранить все предметы в определенном порядке, но, прежде всего, с повторяющимися сомнениями, которые заставляют субъектов задаваться вопросом выключили ли они газ, оставили ли дверь открытой до такой степени, что они начинают думать даже о том, что могли стать виновниками несчастного случая со смертельным исходом не отдавая себе отчета. В случае обсессивно-компульсивного расстройства человек, у которого есть такие сомнения, испытывает сильное беспокойство, которое заставляет его создавать несколько причудливые ритуалы контроля, которые призваны ослабить беспокойство, вызванное сомнением, такие как постоянная проверка газового крана, повторение успокаивающих мысленных формул, совершение определённых движений, которые не имеют ничего общего с необходимостью разрешить первоначальное сомнение.