– Пойдем, Лил, – улыбнулся Роберт. – Без тебя будет совсем не весело.
– И то правда. – Лили стало чуть легче.
– Вот и славно! – Джон потащил ребят к выходу. – В путь, к «Вороньему гнезду»!
Лили подхватила плетеную корзинку и посмотрела на Малкина.
– Жаль, что тебя с нами не будет.
– Еще как будет, – прошептал Роберт, и, заметив, что Джон отвернулся, Малкин запрыгнул в корзинку.
Роберт накрыл ее одеялом, и трое друзей последовали за Джоном на смотровую площадку.
* * *
Они прошли по коридору, который тянулся вдоль пронумерованных пассажирских купе, и принялись подниматься по винтовой лестнице в центре оболочки корабля. Это был долгий путь мимо многоугольных рам – частей гигантского каркаса, который удерживал материю оболочки, а также пустых баков из-под масла, газовых баллонов и кожаных мешков для воды, которые свисали с балок. Все это время восторг Лили по поводу скорого прибытия в Нью-Йорк только рос.
Наконец они добрались до последних ступенек и через люк вышли на крышу дирижабля. В животе Лили завязался узел, а сердце нервно затикало в груди. Дышалось наверху с трудом, а еще здесь дул пронизывающий ветер, от которого ей стало холодно, даже несмотря на теплые шерстяные чулки. Дирижабль пересекал Нью-Йоркскую бухту. Вдали, за тяжелыми облаками, уже садилось солнце.
Лили втиснулась между Робертом и папой, уже стоявшими у перил смотровой площадки, и вдруг услышала шуршание у себя в ногах. Это Малкин поднял голову из корзинки. Он высунул язык, чтобы попробовать морской воздух на вкус, положил мордочку на нижний поручень и выпучил черные глаза, чтобы рассмотреть все как следует. Уши его хлопали на ветру.
Прислонившись к перилам и придерживая шляпы, чтобы те не улетели, остальные пассажиры разглядывали лежавшие внизу острова, которые отсюда казались совсем маленькими. Папа и Роберт были правы: никто и не думает коситься на Лили, всем гораздо интереснее рассматривать бухту.
Когда Лили увидела статую Свободы, ее страх и беспокойство как рукой сняло. Папа уже любовался исполинской стальной дамой, немного заслоняя глаза рукой. Лили потрясла Роберта за плечо и легонько постучала Малкина по голове, пытаясь обратить их внимание на статую.
Совсем одна на своем острове, окруженном бушующими волнами, статуя казалась маленькой и хрупкой под растущими серыми тучами. Но когда дирижабль, под громкие возгласы пассажиров, подлетел ближе, она будто бы выросла у них на глазах.
Вскоре Лили могла различить каждую складку на ее хитоне, каждую заклепку на ее медной коже. Они пролетали совсем рядом с поднятой рукой статуи – так близко, что Лили показалось, будто, перевесившись через перила, она сможет потрогать ее ладонь.