Я несколько раз глубоко вздохнула, чтобы не вытаскивать наружу всю эту дрянь. Дарси, наверное, права, но я скучаю по Тому. Так сильно скучаю. Может, если я еще раз попрошу прощения и при этом не буду навязываться, его сердце дрогнет? Я должна была научиться рассказывать ему о своих переживаниях. Я пообещала себе, что больше не повторю этой ошибки, если кто-нибудь – неженатый (дважды я уже попадала), не склонный к сексуальной агрессии, не имеющий постоянной партнерши, не манипулятор и не тайный неонацист – когда-нибудь захочет быть со мной.
Я сделала еще несколько глубоких вдохов. Мне становилось легче.
– Четыре. Что касается тревоги, и головокружений, и спазмов в животе: даже если с тобой снова это произойдет – справилась один раз, справишься и в другой. На этот раз ты знаешь, как помочь себе, и хотя кажется, что приемы «глубокое дыхание» и «безопасное место» не работают, на самом деле они помогают. Пятое. Ночные кошмары отступили. Может, не насовсем, но ты, по крайней мере, не пинала бабушку среди ночи и не падала с кровати уже довольно долго. Шестое. Когда ты вернешься в ресторан, посмотри. Посмотри на людей, которые тебя любят. Ты достойна любви, и они не раз это доказали. Они были рядом, когда ты сильнее всего в них нуждалась, и всегда будут с тобой.
Я сделала паузу.
– Ну, может быть, без Кассандры, она тот еще перебежчик. И семь: насчет Тома, – сказала я, снова доставая телефон. – Ты знаешь, что делать.
Я сняла блокировку и снова посмотрела на контакт Тома. Что-то изменилось. Привязанное к контакту фото я сделала в нашу первую годовщину в парке Клэпхем Коммон, где мы когда-то познакомились. Я сняла Тома сразу после того, как он пообещал, что никогда не оставит меня, что бы ни случилось. Пора отпустить, решила я.
Удалить.
Я вернулась ресторан, и меня накрыла жаркая волна, в груди стало непривычно тепло. Я села за стол и посмотрела на родных мне людей. Чески показывала Диане на телефоне видео про растушевку макияжа, бабушка громко перечисляла администратору-врачу все лекарства, которые она принимает, пока дедушка поглядывал на бутылку с «шипучкой», намереваясь рискнуть еще раз. Мэгги, как обычно, громко разговаривая, нарезала пиццу и подкладывала моей маме кусочки на тарелку. Кассандра и Дарси что-то тихо между собой обсуждали, и влезать к ним я не собиралась; тем более, что Кассандре от этого разговора было явно очень не по себе.
Я увидела, как мама берет руками пиццу и откусывает большой кусок. Мэгги что-то сказала ей, и она захохотала, откинувшись на спинку стула, положив пиццу на тарелку и хлопая себя по коленям. Я встала, чтобы налить себе воды, мама повернулась в мою сторону и наши взгляды встретились. Она улыбнулась мне, а я улыбнулась в ответ.