Дроны висели в воздухе постоянно, тут был не тот случай, когда можно экономить заряд аккумулятора. Глаза постепенно начали болеть от постоянного напряжения, вглядываясь в густой лес, я пытался определить место, откуда прилетит стрела. Ещё бы успеть глаза спрятать, остальное прикрыто.
Только на четвёртом часу пути, когда уже появилась надежда на благополучный исход, рация ожила голосом Карика:
— Наблюдаю большой отряд, рыл на сорок, движутся сюда.
— Чем вооружены, верхом или пешие, есть ли броня? — тут же уточнил Кирилл.
— Нет, все пешком, никакой брони нет, да и оружие… топоры вижу, вилы, копья какие-то, дубины, парочка примитивных луков. Это, по ходу, крестьяне местные, их барон разогнал, чтобы нас за вымя пощупать. Опа! Спалили меня, камнями бросаются, ухожу. Справа на три часа. Через полминуты выйдут.
И они таки вышли, в этом месте дорога проходила через большую вырубку, лес расступился в стороны, поэтому мы смогли поставить впереди три фургона в ряд. Если что, так легче будет отбиваться. Навстречу нам вышла большая толпа крестьян. Именно толпа, которую и отрядом назвать было сложно. Сразу бросилось в глаза отличие этих крестьян от тех, что встречались нам раньше. Здешние были отмечены явной худобой, болезнями, одеты в лохмотья, да и злое выражение на лицах имело свои причины. Видимо, здешний барон с непроизносимой фамилией драл с них три шкуры, а кроме того, привлекал в принудительном порядке к исполнению своих тёмных дел.
Вперёд вышел один, тот, что был одет побогаче и имел откормленный вид, наверное, приказчик самого барона. Он встал напротив головного фургона, придал своей давно не мытой физиономии важный вид, опёрся на копьё и начал говорить.
Разговор я отлично слышал и, хоть слов не понимал, уловить общий смысл было несложно. Он часто повторял фамилию барона, а вместе с ним использовал слово «деньги», которое я уже успел выучить. Предлагают заплатить за то, что Его Милость великодушно разрешает проезд по своей земле. Наивные, даже не будь у нас огнестрельного оружия, мы бы и тогда справились с этой толпой, несмотря на все предупреждения Кирилла об их мастерстве в обращении с колюще-режущим оружием. Впрочем, они ведь уверены, что репутация сеньора послужит их защите надёжнее любой брони. Зря.
— Он меня приморил, — грустным голосом заявил в эфире Модест.
Крестьянин всё ещё продолжал говорить.
— Меня тоже, — согласился Кирилл. — Жанна, ты ближе стоишь, отстрели ему что-нибудь ненужное.
— Есть, — ответила рация голосом Жанны, после чего раздался громкий выстрел из дробовика.