Дэн выразительно сплюнул: «Из-за пары ящериц спалили целый кусок луга! Мозгов еще меньше, чем у нашей малышки».
По крайней мере, этот невысокий медленный огонь никому и ничему не угрожал. Но все равно Торнхиллы чувствовали себя неуверенно. Это не было похоже на угрозу, но могло быть угрозой угрозы.
• • •
Через несколько дней после пожара высокие облака наконец-то сбились в тучу и послали дождь – не такой, какой бывал здесь обычно, когда ведра воды низвергались из туч таких черных, что они казались зелеными, а приятный дождичек. Волосы у Торнхилла мгновенно отсырели, и на какой-то миг он вновь почувствовал себя стоящим у причала Святой Катерины близ Тауэра, вспомнил, как смотрел на серую воду и на стертые дождем очертания пристани Батлера. Сэл вышла на улицу и стояла с непокрытой головой, повернув ладони к небу, как будто желая получить благословение.
А потом вернулась жара, и буквально за ночь участок совершенно изменился. Из центра каждой сожженной кочки показались новые зеленые ростки, они росли чуть ли не на глазах, голая черная земля покрылась маленькими яркими листочками, похожими на листики фиалок. Вместе с нежной зеленой травой появились кенгуру, целые семейства спускались с горы, чтобы во второй половине дня лакомиться свежими ростками. Они легко перепрыгивали через поваленные деревья и камни, а когда стояли неподвижно, то в сумерках сами казались скалами.
Как-то раз, ближе к вечеру, Торнхилл увидел Черного Дика, шагавшего с мертвым маленьким кенгуру на плечах. От этого зрелища рот у него наполнился слюной. Он уже и не помнил, когда в последний раз ел свежее мясо. Однажды они сварили цыпленка, но и то пришлось долго ждать, пока вырастет поголовье их кур. Сэл глянула на него, вошла в хижину и, как только он вошел вслед за ней, протянула ему ружье. «Свежее мясо, Уилл, – сказала она, и лицо ее засветилось в предвкушении. – Только подумай!»
Вооружившись, Торнхилл засел за поваленным деревом. Последние лучи солнца тянулись по траве длинными пальцами теней. В траве паслись шесть или семь кенгуру – крупный самец и самочки. У одной в сумке прятался кенгуренок, наружу торчала лишь длинная нога.
Вблизи кенгуру казались существами из сна, состоящими из частей других животных – уши как у собаки, оленья морда и длинный толстый хвост, похожий на волосатого питона. С пропорциями у них было что-то неладное: задние ноги почти такие же длинные, как и хвост, а передние словно украдены у ребенка. Они паслись, опираясь на свернутый кольцом хвост и перебирая траву передними лапами.