«В Бермондси никто не поверит, что мы ели кенгуру!» – сказала Сэл, вытирая с подбородка капли бульона. Несмотря ни на что, еда привела ее в хорошее расположение духа, и Торнхилл постарался его поддержать: «Не столько ели, Сэл, сколько пили кенгуру!»
Она улеглась на матрас рядом с ним, удовлетворенно вздыхая от того, что желудок был полон горячей еды, и почти сразу заснула. Она безмятежно посапывала, а он лежал, слушая, как она почесалась в том месте, где ее укусила блоха, и думал о соседях, благодаря которым семейство Торнхиллов сегодня поело лучше, чем обычно.
Черные не пахали, не строили изгородей, это правда. Они не строили домов, носящих их имена, кочевали, не думая о завтрашнем дне. Правда и то, что они в своем невежестве не прикрывали наготы и садились голыми задницами прямо на землю, совсем как собаки. То есть они были не более чем дикарями.
С другой стороны, ради того малого, чем они довольствовались, им и не нужно было работать. Каждый день они занимались тем, что раздобывали еду и ловили всякие создания, чтобы подвесить себе на поясок. И потому у них оставалось полно времени, чтобы сидеть вокруг костра, болтать, смеяться и поглаживать толстенькие ножки своих детенышей.
А домашние Торнхилла вставали с зарей, пропалывали сорняки на кукурузном поле, таскали воду, вырубали росший вокруг них лес. Они расслаблялись, только когда солнце скрывалось за горой, но к этому времени у них уже не оставалось сил ни на веселье, ни на игры. И уж точно никому не хватало желания и сил заставлять детей смеяться.
И когда Торнхилл уже засыпал, его осенило: черные были такими же фермерами, как и белые. Только они не строили заборов, чтобы удержать за ними животных. Вместо этого они создавали аппетитные лужайки, и животные сами приходили к ним. Что так, что эдак результом был вкусный мясной обед.
Более того, они вообще были сродни благородным. Они тратили на дела лишь малую толику времени, а все остальное время отдыхали. Разница состояла только в том, что рядом с ними не было людей другого класса, которые стояли бы по задницу в речной воде, дожидаясь, пока они закончат с кем-то там болтать, чтобы отвезти их в театр или к любовнице.
В мире этих голых дикарей благородными были все.
• • •
Теперь, уплывая из дома, Торнхилл уже не так волновался. Упражнение в практической коммерции – кенгуру за муку – убедило его в том, что черных можно вовлечь в какое-то подобие нормального общества. Торговля тоже была на подъеме. Прошло полгода с тех пор, как они перебрались на реку, и за все это время «Надежда» никогда не плавала незагруженной, а теперь его ходки стали регулярными, потому что фермеры предпочитали иметь дело именно с «Надеждой», а не с другими, менее надежными лодками.