Сначала он даже не поверил своим ушам, но, взглянув на нее, увидел, что она улыбается. «Через пару лет торговых перевозок мы вернем большую часть долга, – сказала она. У него челюсть от удивления отвисла, а она, думая, что ему нужно подтверждение, быстро добавила: – Я подсчитала, Уилл, все должно получиться, – она наклонилась к нему через стол, убеждая, уговаривая: – И тогда мы сможем вернуться Домой».
Он чуть не расхохотался. Все это время он лелеял тайную мечту, а, оказывается, она тоже жила мечтой. У ее мечты был совсем другой финал, но чудо в том, что они оба мечтали.
Она, не зная, о чем он подумал, продолжала гнуть свою линию, глядя на него сверкающими глазами: «Пары лет хватит, Уилл, и мы вернемся Домой. Только представь это, Уилл!»
Он кивнул, как будто тоже думал о Доме, и когда она перегнулась через стол и, положив ладони ему на лицо, поцеловала его, он поцеловал ее в ответ так страстно, что она удивилась. «Да, – сказал он. – Завтра пойду к мистеру Кингу». Но думал он совсем не о том, как скоро они смогут вернуться. Он подсчитывал, как скоро он сможет заняться торговлей на Хоксбери, потому что тогда было бы абсолютно логично и поселиться на реке – короче, когда именно он сможет встать на ту землю и почувствовать, что это его собственная земля.
• • •
Помимо того, что хранилось в коробке, им нужно было еще сто пятнадцать фунтов. Огромная сумма, такая большая, что казалась нереальной – не настоящие деньги, а только звуки, вылетающие изо рта. Там, Дома, он никогда бы на такое не пошел. Да и мысли бы такой не возникло. Но здесь – да, долг не давал бы ему спать по ночам, но при этом мог превратить его в человека имущего. Мистер Кинг согласился дать взаймы, и они с Торнхиллом пожали руки, как будто Торнхилл стал ему ровней.
Он хорошо знал «Королеву»: открытый одномачтовый шлюп девятнадцати футов длиной, от носа до кормы полупалуба, достаточно места в трюме. Она была довольно неуклюжим корытом, тупоносая, широкая, валкая, годная лишь на короткие маршруты, при попутном ветре теряла устойчивость. Но была крепкой и отлично держала удар.
Торнхилл, чтобы успокоиться, вынужден был выпить стаканчик. Но все равно, когда подписывал бумаги, рука у него тряслась.
• • •
Сэл спустилась полюбоваться лодкой. Она снова ждала ребенка и, усевшись на бухту каната, вынуждена была раздвинуть ноги – так ей было легче уложить живот. «“Королева” – странное имя, – сказала она. – Помнишь, у Па была лодка? Он назвал ее “Надежда”? – она улыбнулась Торнхиллу, прищурилась, глядя в безоблачное небо: – Вот и мы должны хранить надежду, и молиться – она улыбнулась воспоминаниям, и ее лицо засияло как прежде: – На лодке была красная полоса, Па особенно гордился этой полосой».