Глядя на все ее глазами, Торнхилл понял, как сильно он изменился. Теперь он был совсем не тем человеком, который, впервые попав сюда с Блэквудом, потерял дар речи, столкнувшись с гигантскими отрогами, с живой мощью реки. Теперь эта земля стала его землей обетованной, чистой страницей, на которой будет написана новая история его жизни. Но он понимал, что жене она кажется суровой и неприветливой, испытанием, которое придется выдержать.
Он постарался облечь свои мысли в слова: «Ты привыкнешь, милая. Сама удивишься, как тебе понравится». Он всего лишь пытался ее приободрить, но, как только произнес эти слова вслух, понял, что именно это и хотел сказать. Сэл сделала над собой усилие, глянула на него с бледной улыбкой: «Ну ты и горазд болтать, Уилл Торнхилл!»
«Я сделаю это место таким уютным, что ты подумаешь, будто оказалась Дома, на Суон-Лейн!» – вскричал он, и Уилли захихикал. Но Сэл это смешным вовсе не показалось. С кормы, где он сейчас стоял, Торнхилл видел лишь ее затылок в залатанном чепце и крепко сжатые колени.
Дик посмотрел на лес: «Па, дикари нас съедят?» – и перепуганный Братец расплакался: «Ма, не дай им меня съесть!» Но Торнхилл не намеревался потакать глупостям: «Значит, так, парни! Вы такие маленькие и тощие поганцы, что никто на вас и не позарится».
Но все равно он то и дело поглядывал на нос, где бережно завернутое в парусину, подальше от воды и любопытных глаз, лежало ружье.
Торнхилл купил его у мистера Мэллори, того, что жил возле Каупасчерз. В тот день Торнхилл впервые взял в руки оружие. Оно все было в жирной смазке – не терпящий шуток механизм, тяжелый и бескомпромиссный.
Мэллори повел его в загон для скота, чтобы показать, как эта штука работает. Зарядить, вставить запал – такая морока, что он чуть было не передумал. От первого выстрела до того, как будешь готов сделать второй, проходит целых две минуты – даже у самого Мэллори. Что ж до Торнхилла, то у него подготовка к выстрелу, поскольку он загнал пыж слишком глубоко и просыпал порох, заняла целую вечность.
Он вскинул ружье на плечо, нажал на спуск, почувствовал, как кремень ударился о сталь и высек искру. Порох взорвался, опалив ему лицо, а приклад ударил в плечо так сильно, что он чуть не упал.
Мэллори улыбнулся с видом превосходства и принялся рассказывать длинную историю, как он стрелял фазанов в Боттомли-он-Марш. Это была еще одна история о том, что ведомо только господам – что ружье может нанести стреляющему такой же урон, как и тому, в кого стреляют.
Торнхилл не считал себя способным послать шарик из раскаленного металла в тело другого человека. Но одной из привилегий получивших помилование было разрешение иметь ружье. Он заработал эту привилегию, хочет он того или нет.