— Даже пол? — Илья не смог сдержать удивления.
— Третий этаж был, — объяснила Наталья Сергеевна. — Все вниз ушло. Людей много погибло, и директор погиб. А эти двое уцелели, даже сами выбраться смогли, так плиты удачно сложились. Для них удачно. Грачье лишь ногу повредило в колене, на всю жизнь хромой остался. Но нога что? Это ж ерунда. Их бригада, кто новый дом строил, так вся полностью и погибла. Вместе с бригадиром.
— Новый дом, — растерянно пробормотал Лунин, — странно. Новый-то должен был выстоять.
— А так, — Корхмазян резко махнула рукой, словно выплескивая невидимую воду из невидимого кувшина, — я, конечно, во всем этом совсем мало что понимаю, но как Грачья объяснял, нельзя было в том районе панельные дома строить. Сложились они. Как сильно тряхнуло, так и сложились. Тот дом, в котором их родители квартиры получили, тоже рухнул.
Наталья Сергеевна замолчала, нервно сцепив пальцы рук. Лунин тоже молчал, понимая, что любые произнесенные сейчас слова будут лишены всякого смысла.
— Вы представляете, каково это — жить, зная, что твои родители погибли оттого, что дом, который ты сам строил, оказался ни на что не годен?
— Они же не могли знать, — попытался возразить Илья и тут же осекся под тяжелым взглядом собеседницы.
— Мне кажется, там все всё знали. И те, кто строили, и те, кто в этих домах жили. Просто пытались убедить сами себя, что ничего не случится. Это как пьяный, когда за руль садится. Он ведь тоже все знает, но только говорит себе: нет, ничего не будет. Если будет, то не со мной. Так и там, все хотели верить, что если раз в несколько сотен лет земля может из-под ног уйти, то непременно тряхнет не при их жизни.
Корхмазян вновь печально вздохнула.
— Через несколько месяцев, как Грачик окончательно поправился, вернее, как ясно стало, что лучше уже не будет, так они вместе оттуда уехали. Не могли там оставаться. Памусян вообще считал, что не надо город восстанавливать. Надо оставить как есть, в руинах. Как памятник глупости человеческой да самонадеянности.
— А как вы здесь оказались? — Илья обвел взглядом стены кухни. — В «Ковчеге»? Очень уж уединенное место.
— Ох, ну это все Грачик виноват, он меня заманил. — Наталья Сергеевна добродушно улыбнулась. Судя по всему, она сама была рада переключиться со слишком тяжелой темы разговора. — Его ведь постоянно тянуло, так чтоб поближе к горам и подальше от людей. Сюда, конечно, тоже люди добираются, но нет такой суеты, как в городе. Так что, как только ему эта идея в голову пришла, он Памусяну все уши прожужжал.
— Грачик? — удивлённо переспросил Лунин. — Так это он придумал «Ковчег» строить?