— Может, еще свет включим? А то сидим, как в пещере, — предложил Латынин.
— Да и камин можно зажечь, — откликнулась Виктория.
— Точно, правильно говоришь, дочка. Камин — это завсегда хорошо! Грачик, будь другом, запали там как следует. — Кожемякин ловко водрузил на стол бокалы с коньяком. — А что у нас пьют дамы? Не стесняемся, высказываем пожелания. Вино, мартини, джин-тоник?
Женщины, довольные тем, что на них наконец обратили внимание, одна за другой начали озвучивать свои вкусовые предпочтения.
— Можно мне мартини с соком? — попросила Вика, вставая с дивана.
Подошедший к ней Денис что-то горячо зашептал девушке на ухо. Выслушав молодого человека, Вика смущенно покраснела и оглянулась, словно боясь, что предназначенные только ей слова могут долететь до чьих-то ушей.
— Мартини тебе, — недовольно прогудел Кожемякин. — Ладно, капну самую малость. Рано тебе еще пьянствовать. Вот выйдешь замуж, пусть тебя муж поит, если захочет… А куда это вы намылились?
Вика и Денис, накинувшие на плечи одинаковые красные куртки, висевшие у входа и предназначенные для любого внезапно пожелавшего выйти на крыльцо подышать свежим воздухом, замерли в нерешительности.
— Вы что это, молодежь, никак курить собрались? — грозно осведомился Станислав Андреевич.
— Папа, ну сколько можно, — вспыхнула Вика, — ты же знаешь, что я не курю. И Денис не курит. Уж запах табака ты бы точно учуял.
— Тогда зачем? — упорствовал в своем любопытстве Кожемякин.
— Ни за чем! — Вика нетерпеливо притопнула ногой. — Постоим, воздухом подышим. У меня от всего этого бардака скоро взрыв мозга будет. Подышим минут десять и вернемся.
— Ну подыши. — Станислав Андреевич недоверчиво покачал головой. — Смотри только, чтоб тебе там от свежего воздуха чего не надуло.
— Стас! — попыталась было одернуть мужа Мария Александровна, но тот не обратил на ее возглас никакого внимания.
— А мартини-то ты пить сейчас будешь? — крикнул он дочери, однако Вика успела уже выскочить из гостиной.
— Вернется, непременно выпьет, — с улыбкой пообещал Денис и тоже исчез за дверью.
Взяв со стола бокал с коньяком, Лунин подошел к камину, возле которого копошился Грачик. Едва зародившиеся, еще небольшие языки пламени уже успели поглотить скомканный лист бумаги, несколько тонких сухих лучин и теперь с удовольствием облизывали щепки потолще, постепенно примеряясь к сложенным в аккуратный шалашик более крупным поленьям.
— Как у вас тут все быстро, — одобрил Лунин, делая первый глоток. — Раз, и костерок!
— Так мне и делать ничего не пришлось, — Грачик с трудом поднялся с пола, опираясь на палку, — все уже готово было. Мне только разжечь и оставалось. Наверное, Натуся сама затопить собиралась, да отвлеклась на что-то.