«Как выяснилось позднее, — на экране вновь появился ведущий, — оружие в руках Ушанкина оказалось не боевым, но поскольку сотрудники штурмовой группы этого знать не могли, то им пришлось действовать на опережение. К счастью, этот драматический инцидент оказался единственным в предпраздничный день, и мы, все сотрудники нашей телекомпании, искренне надеемся, что сегодня, в этот замечательный праздник, в нашем городе ничего подобного не случится».
Выключив телевизор, Дмитрий Романович некоторое время сидел в задумчивости, затем протянул руку к телефону и позвонил Локоткову.
— Ну что, как тебе картинка? Телевизионщики вроде неплохо постарались, — судя по голосу, Локотков явно нервничал.
— Миша, верить картинке из телевизора — это признак дурного вкуса и отсутствия интеллекта, — иронично отозвался Хованский, — это любой старшеклассник знает.
— Старшеклассники пускай знают, — угрюмо пробормотал Локотков, — главное, что их родители пока не все догадываются. Ты мне своим интеллектом-то сильно не поблескивай. Скажи, что о сюжете думаешь.
— В целом неплохо, очень даже, — оценил Хованский, — одно только непонятно, зачем ты вообще ко всей этой истории внимание привлекаешь?
— Дима, поверь мне, там уже ничего привлекать не надо, со вчерашнего вечера Интернет гудит, и это не какие-то тебе старшеклассники, такие люди заинтересовались, которых вся страна знает. Так что молчать уже не имело смысла. Вот мы и попытались представить это дело в правильном ракурсе. Что надо подсветили, остальное, наоборот, в тень убрали.
— Подсветили вы, — хмыкнул Дмитрий Романович. — Я вчера вечером не поленился, пообщался со следователем, который на место выезжал, а заодно глянул протоколы допросов, что он сразу провел. Знаешь, в показаниях капитана этого, Дайнеко, про избиение ведь ни слова не было. Да и очки. Они у него вроде как просто в снег упали, но целы остались.
— Очки ему я разбил, — неохотно признался Михаил Андреевич, — ну и рожу заодно. Ничего, ему полезно будет. Может, в следующий раз кого-нибудь задержать сумеет. Сам ведь лось отожратый, под центнер будет, а этот Ушанкин от силы килограммов семьдесят весил, его веником перешибить можно было.
— А. — притворно изумился Хованский, — так это вы в него из веников стреляли. Хорошие у вас веники, дальнобойные. Аж железную дверь насквозь прошибли. Скажи, Миша, твои бойцы, они у тебя чего все такие испуганные, что аж через дверь палить стали? Может, им всем привиделось чего? Какие-нибудь массовые галлюцинации? Только не надо мне сейчас про автомат рассказывать, даже если бы он у этого Ушанкина в руках был, они его при всем желании увидеть не могли.