Залпом допив кофе, Илья поставил чашку на стол и взглянул на напряженно стиснувшую губы Кожемякину.
— Виктория!
Илья попытался представить, что говорит с ребенком. У него это плохо получалось, поэтому он отвел взгляд от лица собеседницы и уставился в пустую кофейную чашку. Попытался вообразить лицо Пашки, которого он в очередной раз отчитывает за уже неизвестно какую по счету провинность.
— Поймите, к счастью для вас, все обернулось не так уж и плохо. Полковник Изотов жив и если не сегодня вечером, то к завтрашнему утру будет вполне здоров. Оружие нашлось, и оно, во всяком случае, внешне вполне в исправном состоянии. Даже ваша не совсем удачная идея с камином завершилась вполне благополучно.
— Если не считать того, что мы все чуть не погибли, — недовольно заметила Татьяна Николаевна и тут же застыла, пригвожденная к месту яростным взглядом Кожемякина.
— Для вас, Виктория, будет лучше, если мы обсудим сложившуюся ситуацию сейчас, — невозмутимо продолжил Лунин, — так сказать, в неформальной обстановке. Возможно, нам даже удастся найти из нее выход, который устроит всех присутствующих. В том числе вас. Когда сюда прилетит вертолет, а он рано или поздно обязательно прилетит, договариваться уже будет поздно. Не только у вас, даже у меня уже не будет такой возможности.
Устав от непривычно долгого монолога, Лунин взял с подноса еще одну чашку кофе. Оглядевшись по сторонам, он придвинул к себе стул и уселся, непринужденно откинувшись на спинку и положив ногу на ногу, всем своим видом демонстрируя готовность ждать столько, сколько потребуется.
— Я скажу. — Голос Виктории послышался в тот момент, когда допивающий кофе Илья уже почти потерял надежду. — Это я сделала. Я ударила вашего полковника по голове.
— Вот и замечательно, — одобрил Илья и тут же, спохватившись, закашлялся. — Я имел в виду, замечательно, что вы решили нам все объяснить. И чем же вы его так? Тоже Ноем?
Виктория кивнула, а на ее губах, к удивлению Лунина, появилась легкая улыбка.
— Только на самом Ное вы ничего не найдете. Никаких этих ваших, потожировых выделений.
— Вот как? — заинтересовался Илья. — Это почему же?
— А я его в наволочку завернула, — улыбнувшись еще откровеннее, объяснила Виктория. — Я, правда, тогда совсем не про следы думала. Мне казалось, если завернуть что-то тяжелое во что-то мягкое, тогда травма будет не такой… в общем, я не хотела, чтобы он умер!
— Вот как, — вновь произнес Лунин, на сей раз с уважительной интонацией, — похвально. Должен признать, у вас неплохо все получилось. Думаю, я бы сам так не смог.