Вспомнив про лежащий на столе пистолет, Илья вернулся к оставленному без присмотра оружию. Картина происшедшего представлялась ему вполне очевидной, единственное, пока было не очень понятно, что делать дальше, но и на эту тему в голове Лунина уже возникли некоторые идеи.
Должно быть, какие-то мысли начали появляться и в голове все еще остававшегося на своем месте Кожемякина. С силой обрушив кулаки на деревянную столешницу, Станислав Андреевич вскочил на ноги. Издав нечленораздельный угрожающий вопль, он ринулся к дивану, на котором сидел Денис. Молодой человек, проявив поистине восхитительные чудеса ловкости и реакции, ухитрился в последний момент выскользнуть из-под нависших над головой кулаков и помчался вокруг стола.
— Убью гада, — сметая все на своем пути, ринулся в погоню Кожемякин.
Пробегая мимо Лунина, Денис, очевидно, сообразил, что более надежного и крупногабаритного защитника в гостиной ему не найти. В последний момент он резко изменил направление движения, шмыгнув следователю за спину.
— Ничего же еще не было! — жалобно выкрикнул он из-за плеча Лунина.
— Сейчас будет, — заверил его Кожемякин, — сейчас я тебе здоровье-то малость подрасшатаю.
На взгляд Ильи, сложившаяся ситуация удивительным образом напоминала мультфильм, который он видел еще в далеком детстве. Обезумевший от страха заяц пытался укрыться от разъяренного медведя за стволом огромного, но оказавшегося совершенно трухлявым дерева. Правда, в конце концов в мультфильме, после того как дерево было вырвано с корнем, все заканчивалось примирением, но сейчас такой финал казался совершенно невероятным.
В последний момент на выручку Денису, а заодно и растерявшемуся Лунину пришла Сипягина. Антонина Владимировна набросилась на Кожемякина со всей яростью матери, защищающей единственного ребенка.
— А что, что он тебе сделал, что ты руки распускаешь? — выкрикивала она, пытаясь впиться ногтями Кожемякину в лицо. — Твоя девка нас чуть всех здесь не поубивала, и мы ничего, сидим терпим, а он, вишь ты, обиделся! Кого ты убить собрался? — Сделав особенно удачный выпад, она оставила наконец на левой щеке Станислава Андреевича две ярко-алые полосы. — Сына моего? Тогда меня сначала убей. Убей, попробуй, пока я тебя самого не убила.
— Все. Все! — вскинув руки, Кожемякин отступил на несколько шагов. — Вот семейка у тебя, — бросил он вскочившему на ноги, но все же оставшемуся в стороне от конфликта Артуру Львовичу, — чертенок и ведьма. Смотри, как бы они тебя в водяного не обратили.
— Непременно.
Должно быть, Сипягин понял, что ситуация стала менее опасной. Подойдя к жене, он одной рукой обхватил ее за плечи, а другой потянулся к высунувшемуся из-за спины Лунина Денису, однако тот раздраженно стряхнул отцовскую ладонь.